Фрейя Семи Островов

Джеспер, оторвавшись от созерцания брига, повернулся и бесстрастно, почти без всякого выражения в голосе заявил протест против всей этой процедуры. А думал он о задержке. Он считал дни. В сущности, Макассар был ему по пути, и если бриг поведут на буксире, он даже сэкономит время. С другой стороны, не удастся избегнуть досадных формальностей. Но все это было слишком нелепо. "Таракан взбесился, - думал он. - Меня немедленно освободят. А если нет, то Месману придется за меня поручиться". (Месман был голландский купец, с которым Джеспер вел дела, - важная особа в Макассаре.)

- Вы протестуете? Гм! - пробормотал Химскирк и еще некоторое время оставался неподвижным, широко расставив ноги и опустив голову, словно изучая свою собственную забавную расщепленную тень. Затем он дал знак шарообразному канониру, державшемуся поблизости и застывшему, как скверно набитое чучело жирного человека, с безжизненным лицом и блестящими глазами. Тот подошел ближе и остановился.

- Вы высадите на борт брига команду шлюпки.

- Да, мин герр!

- Все это время один из ваших людей будет стоять у штурвала, продолжал Химскирк, отдавая приказания по-английски, очевидно, в назидание Джесперу. - Вы слышите?

- Да, мин герр!

- Все это время вы будете на палубе и возьмете на себя командование.

- Да, мин герр!

Джеспер почувствовал, что вместе с командованием бригом у него словно вырвали из груди сердце. Химскирк спросил, переменив тон:

- Какое оружие имеется у вас на борту?

Одно время все суда, какие вели торговлю в китайских морях, имели разрешение возить определенное количество огнестрельного оружия в целях самозащиты. Джеспер ответил:

- Восемнадцать ружей со штыками. Они находились на борту, когда я купил бриг четыре года назад. О них было заявлено.

- Где вы их держите?

- В каюте на носу. Ключ у помощника.

- Вы их возьмете, - сказал Химскирк канониру.

- Да, мин герр!

- Зачем? Что вы замышляете? - крикнул Джеспер и сейчас же прикусил губу. - Это чудовищно! - пробормотал он.

Химскирк на секунду поднял на него тяжелый, как будто страдальческий взгляд.

- Вы можете идти, - сказал он канониру.

Толстяк отдал честь и ушел.

В течение следующих тридцати часов буксировка прервалась только один раз. Бриг дал сигнал - с бака замахали флагом, и канонерка остановилась. Скверно набитое чучело унтер-офицера спустилось в шлюпку, явилось на борт "Нептуна" и поспешило прямо в каюту своего командира. Маленькие глазки его моргали, как будто он был возбужден тем, что ему предстояло сообщить. Оба некоторое время сидели, запершись в каюте, а Джеспер с гакаборта старался выяснить, не произошло ли что-нибудь необычайное на борту брига. Но, казалось, все было в порядке. Однако он решил подстеречь канонира; и хотя избегал говорить с кем бы то ни было после разговора с Химскирком, он остановил этого типа, когда тот снова вышел на палубу, и осведомился о своем помощнике.

- Он чувствовал себя неважно, когда я уходил, - объяснил он.

Жирный унтер-офицер, державшийся так, словно усилие нести перед собой огромный живот не позволяло ему сгибаться, понял его с трудом. Ни одна черточка в лице не обнаруживала ни малейшего оживления, но под конец маленькие глазки быстро заморгали.

- О да! Помощник. Да, да. Он здоров. Но, mein Gott, какой забавный человек!

Джеспер не успел получить объяснение, так как голландец поспешно спустился в шлюпку и вернулся на борт брига. Но он утешал себя мыслью, что очень скоро неприятное и довольно нелепое испытание будет окончено. Вдали уже виднелся рейд Макассара. Химскирк прошел мимо и поднялся на мостик. Впервые лейтенант взглянул на Джеспера с подчеркнутым вниманием. Он так смешно вращал глазами - Джеспер и Фрейя давно уже согласились, что лейтенант смешон, - с таким восторженным удовольствием, словно обсасывая вкусный кусочек, что Джеспер невольно улыбнулся во весь рот. А потом он снова повернулся к своему бригу.

Видеть этот бриг - его драгоценную собственность, частицу души Фрейи, единственную опору двух жизней в широком мире, незыблемую основу его страсти, дающего ему власть прижать безмятежную прелестную Фрейю к своей груди и увезти на край света; видеть этого красавца, достойно воплощающего его гордость и любовь, видеть его пленным на конце буксирной бечевы испытание не из приятных. В этом было что-то кошмарное, как сновидение о вольной морской птице, обремененной цепями.

Но на что другое хотел бы он смотреть? Красота брига проникала в его сердце с такой силой, что он забывал о том, где находится. А кроме того, сознание своего превосходства, какое возникает в молодом человеке благодаря уверенности, что он любим, иллюзия, рожденная нежным взглядом женских глаз, будто он вознесен превыше Судьбы, помогли ему после первого потрясения выносить эту пытку с улыбкой и верой в себя. Ибо какая злая сила могла коснуться избранника Фрейи?