Фрейлина немедленного реагирования

Артефактов я тоже не глотала, в этом убедился уже сам Эридан, когда признал, что «теневая интуиция» все это время находилась в хранилище.

Следовательно, единственные обстоятельства, которые могли поменяться за время нашего с ним разговора, это те, о которых он узнал из моего рассказа — а именно те стремные стражники.

«А еще если ты пораскинешь мозгами получше, то догонишь своей чудоголовой, что в академии есть предатели! Которые роют могилу не только

Трое, но и Глебушке».

Ехидное подсознание все же вышло из подполья, а вот меня эта самостоятельность мыслей начала конкретно пугать.

Люди с голосами в голове должны содержаться в отдельных лечебницах, а мне туда очень не хотелось.

«Шиза! Или что ты там такое… Ты, блин, кто?»

«Потерпи, узнаешь», — загадочно ответило «нечто» и поспешило вновь скрыться в лабиринтах мыслей.

«Офигеть, мое собственное „я“ не хочет со мной разговаривать. Может,

я до сих пор сплю, это бы объяснило все происходящее» — захотелось себя ущипнуть, но вместо этого я решила все же выяснить у злыдни один интересующий меня вопрос:

— Так куда мы идем? — мой голос звучал на удивление уверенно, и не скажешь, что в предрассветной ночи меня куда‑то тащат на руках.

— Увидишь. Ты только ее не пугайся, она на самом деле добрая.

— Она — это кто? — не догнала я.

Мужчина загадочно хмыкнул.

По интонации герцога я ничего понять не смогла, решила заняться физиогномикой и внимательно изучить его лицо.

А оно у блондина на этот раз казалось не таким непроницаемым, как обычно. Сейчас он был не похож на привычного себя — добрее стал, что ли. В

последний раз я видела его так близко, когда он спас меня от летающей смертоносной туфельки, вот только тогда мне было очень страшно, и рассматривать его длиннющие ресницы не было никакого желания. А ведь у него действительно красивое лицо, даже отсутствующий глаз и заменивший его артефакт были не уродством, а скорее некой изюминкой внешности.

Голубое «орлиное око» сейчас не сверкало гневным, замораживающим светом, наоборот, здесь, среди гор мягкий свет артефакта норовил слиться с нежным, пастельным, предрассветным небом. Второй, живой глаз герцога был удивительного зеленого цвета, почти изумрудного, никогда не видела таких у людей. Этот цвет мне напоминал глаза кота в ночи, когда в зрачки попадают отблески случайного света…

«Интересно, а такое явление можно назвать гетерохромией, или в случае с артефактом это не читается?» — задумалась я, и тут же была выдернута из мыслей бодрым голосом блондина.

— Ну и что ты на мне так внимательно рассматриваешь?

— Ничего, — молниеносно буркнула я, мгновенно смутившись.

Блин, это ж где должен быть мозг, чтобы так откровенно пялиться на герцога, вооруженного родовым артефактом. Глазки, подумаете ли,

разглядывала, вот же глупая.

Блондин моему «ничего» явно не поверил, но и на ответе не настаивал,

прекрасно ведь видел, куда я смотрела.

— Все, мы пришли. Здесь до гнезда несколько метров, и тут нет острых камней. Этот путь тебе придется преодолеть на своих ногах, — после этих слов, мужчина аккуратно поставил меня на ноги. — Когда подойдем, главное,

не забудь поклониться. Она любит уважение к своей персоне.

«Да, блин! — бесилась я. — Неужели так сложно нормально объяснить? Все какими‑то загадками и полунамеками».

Несмотря на обещанное расстояние в десять метров, конечного пункта перед глазами я все равно не увидела. Мы стояли у подножья уходящей вверх, явно рукотворной каменной лестницы. Ее вершина скрывалась в неизвестно откуда взявшемся тумане, из‑за которого не было видно, чем же грозит мне конечный пункт нашего путешествия. Но герцогу я согласно кивнула, поклониться, так поклониться, с меня не убудет.

— Пойдем, — блондин шагнул на первую ступеньку и, проявляя невиданные доселе чудеса вежливости, галантно подал мне руку.

Моя же взыгравшая гордость решила, что не все коту масленица, и подняться по лестнице я смогу без посторонней помощи. Поданную руку я будто бы не заметила, а проще говоря, проигнорировала. Герцог, конечно,

сегодня почти душка, но пусть не думает, что я забыла про его обычное ежедневное хамство.

— Пойдем, — согласилась и, бодро вскочив на ступеньку, тут же оглушительно чихнула. — Пчхи!

Видимо, мстя за проигнорированную руку, мой чих Эридан тоже не заметил и принялся быстро подниматься по ступенькам, и чем выше я ступала за ним, тем больше резало мои глаза то, что я по ошибке приняла за туман. И если наступавший насморк мне мешал почувствовать запах, то накатившиеся слезы со стопроцентной гарантией заявляли — передо мной самый натуральный дым.

«Кажется, меня решили травануть угарным газом! Какой нелепый и оригинальный способ моего физического устранения! Я бы даже сказала,

креативный! Помереть, задохнувшись в горах среди кучи драконов, от дыма!»

Несмотря на пессимистичные мысли, я упрямо поднималась за мелькавшей впереди фигурой Эридана. Решила — помирать буду, но поползу за ним — хотя бы для того, чтобы потом прибить этого блондинистого гада.

«Разорву! — мысленно грозилась я, — Нет, это слишком просто. Отравлю!