Фрейлина

То, что Рован видел, наблюдая за Дадли и Гвинет с противоположной половины площадки, не сделало лорда Роберта приятней для него ни в каком отношении. Он знал, что за человек Дадли. Он был любимцем Елизаветы, но никто не мог бы поклясться, что он ее возлюбленный и тем более что он верен ей, поскольку Роберт, оставаясь целиком и полностью в ее власти, позволял себе легкие любовные похождения. Даже теперь, когда Елизавета дразнила его возможностью женитьбы на Марии Шотландской, Дадли мог посчитать фрейлину Марии лакомым куском, который принадлежит ему по праву. Слишком многие мужчины, имея высокое положение в обществе и власть, считают, что могут позволить себе такие выходки. Но Гвинет, как бы малы ни были ее земли, была шотландской дворянкой, а не добычей для Дадли и прочих ему подобных.

А Ровану не была чужда ревность.

Хотя Гвинет вела себя вполне дружелюбно и в полном соответствии с обстановкой, он хорошо знал ее и видел, что, уходя с теннисной площадки, она просто кипела от возмущения. Но он не смог сразу уйти вслед за ней, потому что Елизавета потребовала, чтобы он проводил ее в зал. По дороге королева как бы случайно обронила, что разрешила лорду и леди Леннокс, у которых раньше были отобраны их шотландские земли, вернуться в Шотландию и потребовать возвращения этих поместий. Слушая это, Рован с любопытством и настороженностью наблюдал за Елизаветой, ее речи казались ему странными, к тому же у этого лорда и леди был сын — Генри Стюарт, лорд Дарнли.

— Вы хотите предложить их сына Марии как возможного короля-супруга? — спросил он.

Рован был знаком с Генри Стюартом, и тот нравился ему еще меньше, чем Дадли. Лорд Роберт, по крайней мере, не делал вид, будто он что-то большее, чем похотливый сладострастник и честолюбец.

Генри Дарнли был еще совсем молод. На вид это был ослепительно красивый юноша. Он умел охотиться, танцевать и играть на лютне. Но он был самолюбив и слишком избалован. Рован не думал, что Дарнли хотя бы раз побывал в бою, и не мог представить, как этот человек смог бы повести народ за собой или отбить нападение противника.

— Нет, я позволяю лорду и леди Леннокс вернуться в Шотландию лишь потому, что они слишком долго несут наказание за давние провинности. — Она покачала головой. — Я вообще не думаю, что такой брак мне бы понравился. Генри Стюарт и мой кузен. Он имеет права и на английский, а на шотландский престол. Я не хотела бы видеть его и Марию вместе. Одно дело — если мои ближайшие родственники пожелают занять престол после моей смерти. И совсем другое — беспокоиться, как бы им «е захотелось захватить его, пока я еще жива. Я думаю, вы должны это понимать.

— Да, я понимаю, — поклонившись, ответил ей Рован. — Спасибо вам за то, что вы так откровенно поделились со мной своими мыслями.

— Проследите, чтобы они были переданы в точности так, как я их высказала, — произнесла королева. — Я устрою вам встречу с прекрасным послом Марии мистером Мэйтлендом и моим послом Трогмортоном. — Елизавета взяла Рована под руку. — Они думают, я не знаю, что Мэйтленд тайно ведет переговоры с Испанией относительно дона Карл оса как возможного претендента на шотландский престол.

Рован отошел от королевы и, пристально глядя на нее, сказал:

— Ваша милость, всем известно, что и вы продолжаете развлекаться переговорами о браке с поклонниками из многих стран.

— В переговорах есть сила, — улыбнулась Елизавета.

— Я понимаю. Вы машете Англией, как большой морковью, перед этими мулами с континента, и сами уверены, что, если вам понадобится, вы сможете быстро вступить в брак.

— Если понадобится, я смогу защитить себя от французских связей моей кузины и, может быть, оживить старую вражду, — ответила она.

— Я прослежу, чтобы королева Мария должным образом получила это предупреждение. Могу ли я покинуть вас?

Идя с королевой, он оглядывался вокруг, но нигде не увидел Роберта Дадли, и теперь его охватило дурное предчувствие.

Елизавета величественно кивнула и сказала:

— Сегодня вечером мы ждем вас и леди Гвинет к обеду.

— Как вы желаете, дорогая королева.

— Мне очень нравятся эти слова — «как вы желаете».

— Вы — королева.

— Но я не всегда была королевой. Вы, конечно, знаете, что однажды я вошла в Тауэр через Ворота предателей. Короны слабо держатся на королевских головах. Я знаю об этом так хорошо, как мало кто знает. Но я намерена сохранить свою корону и свою голову любой ценой. А теперь можете покинуть меня, лорд Рован.

Рован поспешил выполнить этот приказ. Он быстро пошел через длинные залы дворца, только кивая на ходу знакомым, но ни разу не остановившись: он так спешил поскорее дойти до комнаты Гвинет!

Наконец он был почти у цели и уже набрал в грудь воздуха, чтобы радостно распахнуть дверь, но вдруг увидел через щель фигуру мужчины.

В комнате Гвинет кто-то был!

Рован с грохотом толкнул дверь. Она распахнулась, и он увидел такое, от чего мгновенно пришел в бешенство.

Гвинет сидела в ванне, крепко вцепившись пальцами в ее деревянный край. А к ней шел по комнате Роберт Дадли. Как только Рован вошел, молодой лорд замер на месте.