Fremione (ЛП)

— Как будто тебе самому не нравятся розыгрыши.

— О, мне-то нравятся. Но, похоже, не так сильно как тебе, — с нажимом парировал Джордж.

Не ответив, Фред блуждал глазами по опустевшему коридору.

— Подумать только, никто не умеет отличать нас друг от друга. А у нее получилось, даже несмотря на бороды, — произнес он с идиотской мечтательной улыбкой.

Джордж покачал головой. Братцево «все нормально» становилось ненормальнее час от часу.

*

Первая неделя после Хеллоуина была беспрецедентно изматывающей. Как только имя Гарри выпало из Кубка Огня, жизнь превратилась в ад. Гермиона до дрожи за него боялась; в школе — во всех школах — кипело недовольство; Гарри и Рон рассорились вдрызг, предоставив Гермионе метаться между двух огней. Она и ее дружба — вот и все, что осталось у Гарри, но он, с его бешеным темпераментом, либо отталкивал ее, либо просто не сдерживался в выражениях. Гермиона прекрасно понимала, что он напуган и зол, но легче от этого понимания вовсе не становилось. Она понимала и Рона тоже (хотя, конечно, была категорически не согласна с его суждениями), но тот постоянно раздражался и требовал, чтобы она прекратила общаться с Гарри.

Мальчишки доводили до такого исступления, что ей и самой хотелось рвать, метать и… плакать.

Отдохнув и успокоив душу в библиотеке, Гермиона, наконец, вернулась в гостиную, чтобы закончить эссе у огня. Но журнальный столик у камина был занят Симусом, Дином и Роном, корпевшими над домашней работой по зельеварению.

Гермиона не только не любила находиться в центре многолюдных собраний, но и опасалась, как бы однокурсники не накинулись на нее с мольбами о помощи (ни один из них не ладил с зельями), поэтому бесшумно проскользнула в глубь гостиной, к своему любимому, стоявшему чуть поодаль от всех, креслу.

Но, кажется, даже с этой маленькой радостью нужно было распрощаться — на столике возле кресла лежал эклер. Обычно никто не рискнул бы оставить сладости посреди общей гостиной без присмотра, но ничьих вещей рядом не было.

— Здесь занято? — поинтересовалась Гермиона у мальчишек.

— Не-а. Садись, — отозвался Дин.

— А этот? .. — девушка оборвала себя на полуслове, ибо приблизившись к столику, заметила под тарелкой крошечную записку. Видна была только ее половинка, но имя читалось совершенно ясно. Не взяв в руки листка, Гермиона только чуть-чуть потянула его по столу, чтобы прочесть имя адресата. Имя, вне всякого сомнения, было правильное, но девушка все равно не могла поверить, что сладкий презент предназначен ей.

— Что там? — с любопытством прищурился Симус. Со своего места на полу ему никак не удавалось разглядеть.

— Эклер, — смущенно ответила Гермиона. — Для меня.

— Что? От кого это? — воскликнул Рон. Поначалу тон его выдавал замешательство, но концу фразы был уже грозным и нетерпеливым.

Подняв, наконец, записку, Гермиона развернула листок. «Не задавай вопросов — не услышишь лжи».

Уголок ее губ пополз вверх. Первая улыбка за всю неделю.

— Фред, — выдохнула она, опустившись в кресло и перечитывая одну-единственную строчку снова и снова.

— Фред? Ты уверена? — снова запутавшись, протянул Рон. Гермиона молча кивнула. — Ну тогда совсем не понимаю, зачем ты им понадобилась.

— Им? — переспросила девушка. До этой секунды о Джордже она даже и не вспоминала.

— Ну да, им, Фреду и Джорджу.

— Ты же не собираешься это есть, правда? — обеспокоенно произнес Симус.

— Я бы не советовал, — поддакнул Дин.

Прямо за углом, на лестнице, ведущей к спальням мальчиков, Фред сжимал и разжимал кулаки в тщетной попытке контролировать ярость. Удлинители ушей, конечно, еще барахлили и нуждались в доработке, но и без нее работали неплохо. Джордж сидел здесь же, рядом, утешающе сжимая плечо брата.

— Посмотрим, — уклончиво ответила Гермиона, разглядывая эклер.

— Посмотрим? Что это еще за посмотрим? Это же близнецы Уизли! Кто знает, на что способна эта штуковина! — настаивал Симус.

— Он прав, Гермиона. Я бы не рисковал, — добавил Дин. — Подумай, разве они когда-нибудь делают подарки без двойного дна? Ну кого они угощали просто так?

Гермиона открыла было рот, чтобы привести пример, но Дин опередил ее:

— Кроме вечеринок.

— Может быть, им что-то нужно от тебя? — предположил Рон.

— Вроде бы нет, — протянула Гермиона, нахмурив лоб. — Вот вы все время говорите «они», но… мне кажется, что в этом замешан один Фред.

— О, нет! Это же в тысячу раз хуже, — застонал Рон.

— Что ты сказал? — в голосе Гермионы льдисто подрагивала злость. Фред за углом тоже едва находил силы, чтобы сдерживаться.

Симус и Дин удивленно взглянули на Рона.

— Они, конечно, оба любят поднять кого-нибудь на смех, но Фред намного опаснее.

— Опаснее? — с недоверием воскликнула девушка.

— Я серьезно. До сих пор терпеть не могу леденцов после того случая, когда Фред дал мне кислотный, и тот прожег дыру в языке. Еще он превратил моего мишку в гигантского паука, — Рон загибал пальцы, вспоминая детские обиды. — А еще хотел заставить меня дать Непреложный Обет. Вообще-то говоря, Джордж тоже любит шутки, но следит, чтобы Фред не заходил слишком далеко.