Fremione (ЛП)

Была середина ночи и середина же Второй Битвы за Хогвартс. Волан-де-Морт объявил часовое перемирие, якобы затем, чтобы дать возможность проститься с погибшими как подобает и оказать первую помощь раненым. На самом же деле, его единственной целью было натравить на Гарри Поттера его злейшего врага – самого Гарри. Вспомнив о друге, Гермиона с пугающей ясностью поняла, что давно его не видела… и Рона, если задуматься, тоже.

Кто-то рядом с ней тяжело охнул и схватил девушку за руку.

— Ге’гмиона.

Обернувшись на звук, гриффиндорка обнаружила перед собой Флер и стоявшего неподалеку Билла. Флер сокрушенно кивнула в сторону факультетских столов в Большом зале, и Гермиону окатил жуткий животный страх — возле одного из концов стола взвивалось море рыжих волос.

Инстинктивно схватив ладонь Флер, девушка рванулась к семейству Уизли.

— Кто? — спрашивала она у всех подряд, прокладывая дорогу. — Кто там?

— Не знаю, — пожала плечами одна из неясных теней вокруг.

Наконец добравшись до семьи, Гермиона оказалась рядом с Роном и бросилась в его объятия.

— Гермиона? Слава Мерлину, — только и успел сказать тот, прежде чем разрыдаться на ее плече.

Подождав, пока Рон немного придет в себя, Гермиона бросила на него взволнованный взгляд, вопрошающий о том, кто же из Уизли погиб. Печально покачав головой, Рон снял свои руки с ее плеч — он хотел, чтобы та все узнала сама.

Сердце Гермионы замерло, когда она, приближаясь к непосредственному эпицентру происходящего, заметила отсутствие двух абсолютно одинаковых лиц среди остальных Уизли.

— Нет, — прошептала она, проталкиваясь все ближе, чтобы увидеть погибшего.

Первое, что бросилось в глаза, что у человека, сгорбившегося над телом не хватало одного уха.

— Нет… Нет. Нет. Нет, — повторяла девушка, с каждым разом повышая и повышая голос. — Нет!

Пробравшись к столу, Гермиона рухнула коленями на скамью рядом с плачущим Джорджем и обняла его. Тот напрягся, будто собирался оттолкнуть, но послушно замер, узнав ее голос.

— Джордж, — простонала она тихо, — скажи мне, что это неправда. Это не может быть правдой.

Он поспешно обернулся и уткнулся лицом в ее плечо. Джордж плакал так сильно, что Гермиона моментально почувствовала, как рубашка ее промокла насквозь. Он с болезненной мерностью мотал головой в тщетной попытке выразить, как сильно хотел бы ее успокоить и уверить в том, что бездыханное тело Фреда не лежало теперь перед их глазами.

Они тонули. Слезы текли по щекам Гермионы, она закрыла глаза и, крепче прижав к себе Джорджа, ощущая подбородком его макушку, стала раскачиваться взад и вперед, шепча совершенно неразборчивую ерунду. Не только, чтобы успокоить его. Чтобы успокоить себя. Остальные члены семьи, должно быть, поняв, что Гермиона сейчас особенно нужна Джорджу – она была первой, кому он позволил к себе прикоснуться – отвернулись, пытаясь приободрить друг друга.

Гермиона не имела ни малейшего понятия о том, сколько времени прошло – да ее это и не волновало, – когда Джордж, наконец, приподнял голову.

— Гермиона, — прохрипел он и все Уизли обернулись, чтобы взглянуть на него. Это было первое слово, произнесенное Джорджем с тех пор, как он увидел труп брата.

Девушка посмотрела на него вопросительно.

— Е-если бы Ф-фред сделал тебе п-предложение, ты бы согласилась? — спросил он шепотом.

Черты Гермионы исказились удивлением.

— Ничто в мире не заставило бы меня отказать, — надломленно ответила она.

Джордж кивнул и, протянув руку, забрался в карман мертвого близнеца. Вытащив черную коробочку, он вложил ее в ладонь девушки и произнес:

— Тогда, думаю, это теперь принадлежит тебе.

Дрожащими пальцами Гермиона открыла створки и ахнула, увидев содержимое. Мгновенно она начала плакать сильнее, чем за весь прожитый день и бессильно упала в руки Джорджа, аккуратно положив футлярчик рядом с умершим. Рядом с ее Фредом.

— Он хотел сделать предложение после Битвы, — грустно объявил Джордж и обнял ее дрожащие плечи еще крепче.

Молли больше была не в состоянии сдерживать собственное любопытство и склонилась над столом, чтобы рассмотреть содержимое коробочки. Завидев мягкий отблеск бриллиантового кольца, женщина рухнула на пол, не сдерживая рыданий.

— Молли! — воскликнул Артур, опускаясь на колени рядом с женой.

Она вцепилась в его талию и начала бормотать, сначала неразборчиво, но по мере того, как до нее самой доходило осознание сказанного, все громче и громче:

— Там кольцо, Артур! — выла она. — Он хотел жениться! Мой мальчик хотел жениться!

Артур втащил Молли к себе на колени и впервые за многие годы, он сидел, уткнувшись в ее волосы и неловко поглаживая спину. Они оба оплакивали сына, которого потеряли и дочь, которую никогда больше не обретут.

Внезапно в голову Гермионы пришла сумасшедшая идея, и она спешно отпрянула от Джорджа.

— Я могу спасти его… — восторженно прошептала она.

— Гермиона? — с сомнением переспросил Джордж, не совсем уверенный, что понял ее правильно. — Силы магии не безграничны. Силы любви тоже. Нет заклятия, способного изменить это.