Френдзона

В понедельник, вернувшись со смены, мне придется встретиться с этим парнем. Пожать ему руку. Увидеть их рядом. Не знаю, смогу ли я. Правда, не знаю. Между нами все предельно ясно. Я помогаю до тех пор, пока не появится кто-нибудь другой, но после мне здесь не место.

Оказалось, что тако готовят в фургоне фастфуда. Фургон располагался на пустынной парковке в Скид Роу, самой захудалой части Лос-Анджелеса, где практически нет фонарей, а из трещин в асфальте пробивается трава.

Я тут же пожалел, что не захватил с собой оружие.

Периметр стоянки очерчивали палатки, стоящие вдоль тротуара по ту сторону забора, над входом тускло мигал фонарь.

— Уверена, что хочешь поесть именно здесь? — спросил я, выключая двигатель и с опаской оглядываясь по сторонам. Картина открывалась нерадужная: разбитые окна, граффити на стенах. Я часто выезжал на вызовы в подобные районы. И каждый раз криминал: ножевые ранения, передозы, изнасилования.

— Тебе не нравится? Зато никакой параллельной парковки. Что не так?

Я презрительно фыркнул:

— Шутишь? Единственное, что могло бы тебя здесь напугать, — это параллельная парковка? Оглянись вокруг.

— Здесь лучшие тако в городе, — ответила она, отстегивая ремень. — И не надо делать вид, что умеешь так парковаться. Уж мы-то знаем, какой ты водитель, — засмеялась она.

Шаркая ногами, к нашей машине двинулся какой-то бездомный старик, сидевший до этого у забора.

— Давай лучше уедем отсюда, — попросил я, поворачивая ключ. Мотор слабо взвизгнул, но я не успел обратить на это внимания, потому что Кристен уже открыла дверь и вышла.

— Дерьмо, — пробубнил я, быстро выскакивая на улицу. Хлопнул дверцей, но та не закрылась. Времени разбираться не было. Старик был почти у машины, а Кристен… Кристен шла ему навстречу?

— Привет, Марв, — сказала она как раз в тот момент, когда я втискивался между ними. Перегородив ей путь, я вытянул руку, предупреждая беззубого бомжа, чтобы не приближался.

— Здорово, — произнес Марв, не обращая на меня внимания и продолжая говорить с Кристен, будто меня и вовсе не было.

Она полезла в сумочку и через мою руку протянула ему две долларовые бумажки.

— Приятного аппетита! У тебя дверь открыта, сынок, — предупредил меня старик, волоча ноги обратно к забору.

— Он присмотрит за машиной, — обернулась ко мне Кристен, — идем. — Затем она показала на фургон с тако.

В висках все еще стучало.

— Ты серьезно? Присмотрит за машиной? — Я пошел следом за ней, все еще оглядываясь через плечо на бомжа.

— Ну, да. Он местный сторож. Убирает мусор, отпугивает сомнительных типов. Отлично справляется со своей работой. Посмотри, ни одной иглы не видно. Он горло перережет любому, кто посмеет хотя бы взглянуть на нашу машину. Хотя тут и смотреть-то не на что. — Она скривила губы.

— У тебя нет инстинкта самосохранения, — покачал я головой. — Ты возишь собачью одежку какому-то уголовнику, сидишь дома, когда на заднем дворе ходит псих. А теперь еще и платишь бомжу, чтобы он «присмотрел за машиной».

— У меня хорошая интуиция. А псих оказался вовсе не психом. И вообще, я уже знаю, как мне суждено умереть.

Мы остановились у окошка фургона. Рядом урчал генератор, а изнутри доносился скрип лопаточек, скребущих по раскаленной решетке.

— И как? — заинтересовался я.

— Меня укусит паук. Или пошучу в неподходящий момент.

Я засмеялся, и в этот момент на стоянку друг за другом въехали еще два автомобиля. Новенький внедорожник и старая модель «Хонды». Внутри у меня все опустилось.

— Ты все ешь? — спросила она. — Лук? Острый соус?

Из окошка пахло жареным мясом, седоволосый мужчина в грязно-белом фартуке ждал, когда мы закажем, а вокруг лампочки, освещавшей меню, кружились мотыльки.

— Всеядный, — ответил я.

Кристен сделала заказ, и, пока она не успела возразить, я поспешил протянуть двадцатидолларовую купюру.

— У нас не свидание, — напомнила она, тоже толкая в окошко деньги. Кристен никогда не позволяла мне платить за нее.

— Да, но ты заплатила за охрану.

Мои доводы ей не понравились, но она все же смирилась. Я посмотрел на нее, и меня накрыла волна сожаления оттого, что у нас не свидание.

Не могу поверить, что придется с ней расстаться.

Когда заказ был готов, Кристен отдала три лепешки Марву, и мы уселись есть на капот.

— А ты очень сексуальный, когда строишь из себя морпеха, — сказал она, намекая на сцену с бомжом. Кристен сняла туфли и закинула их через люк в машину.

— Я бы не позволил ему прикоснуться к тебе. — Я бы никому не позволил тебя обидеть.

Она глотнула «Спрайта».

— Знаю. И это было так сексуально.

Что бы она ни говорила о моей сексуальности, лучше мне от этого не становилось. Я ей не нужен. Все закончится, как только вернется бойфренд. Я больше не смогу угостить ее ни тако, ни даже пиццей. Не смогу даже посидеть с ней в гостиной.

Интересно, она так же думает или с нетерпением ждет Тайлера?

Скорее всего, последнее.

Я сидел, грустно оглядывая стоянку, сердце наполнило сосущее чувство утраты.