Френдзона: Выход (СИ)

— Клаус, дорогой, ты не возражаешь, если Роман поживет у нас? — Марфа произнесла эти слова и тут же поняла, как нелепа и абсурдна эта просьба. Нужны какие-то внятные аргументы, срочно! — Роману, наверное, понадобится моя помощь… в качестве переводчика… и гида. Папа очень просил Роману помочь, ведь Рома нам почти как родственник.

На последних словах она отчетливо увидела, как у Ракитянского дернулся угол губ. Что, Ромочка, нравится, как я вру и изворачиваюсь по твоей милости, да?! Чтоб тебе пусто было!

— Конечно, — слегка растерянно отозвался Клаус. — Гостевая спальная на первом этаже рядом с кабинетом, мне кажется, достаточно удобна?

— Конечно! — Марфа не успела сказать ни слова, как Рома уже снова затряс руку Клаусу. — Спасибо большое, Курт! То есть, Кен! То есть… Клаус. Простите мне мою забывчивость!

— Ничего страшного, РОман. Я думаю, со временем мы выучим имена друг друга. Пойдемте, я вам покажу вашу комнату.

***

Марфа сидела в спальне на краешке кровати, обхватив себя руками. Ей очень хотелось сжаться в небольшой комок и закатиться куда-нибудь под кровать. Или в укромный угол. И никак не контактировать с окружающим миром. Оказывается — она только сейчас это поняла — у нее все-таки как-то худо-бедно устроилась жизнь в Мюнхене. И вот вам, пожалуйста — Ромочка. И все летит в тартарары. И Марфа сейчас не представляет, что ей делать и говорить за пределами этой комнаты.

Дверь открылась, и в спальню вошел Клаус.

— Роману понравилась его комната.

Марфа безучастно кивнула. Роме бы понравилось, даже если бы они определили ему жить в гараже.

Матрас под Клаусом прогнулся, когда он сел рядом. Теплая ладонь легла на спину.

— Марта… Тебе неприятен этот человек?

— С чего ты взял?! — Марфа вскинула на мужа изумленные глаза.

— Ты напряжена.

О, боги, дайте ей хоть какие-то подходящие слова. Подскажите!

— Я просто… переживаю, как ты на это все … отреагируешь.

— Я в порядке, — он обнял ее за плечи и прижал. — Я все понимаю про русское гостеприимство. Это же ненадолго?

— Я надеюсь, — не сдержала вздоха Марфа. И встала. Объятья Клауса — мужа, между прочим! — были ей неприятны. Но Марфа списывала это на чувство вины. Как ни крути, Клауса она обманула. — Я пойду готовить ужин.

— Я помогу тебе.

***

— Как же вкусно Марфа готовит! — Рома сиял улыбкой и разговорчивостью. — Рыба превосходна! Пальчики оближешь!

— Рыбу готовил Клаус, — ровно отозвалась Марфа. — На мне только картофель и салат.

Рома безмятежно воткнул вилку в светло-коричневый кругляш.

— А картошка хозяйке особенно удалась!

— Я что-то не сообразил, — спокойно отозвался Клаус. — И не предложил. Роман, не желаете выпить?

— С удовольствием, — с отвратительным энтузиазмом отозвался Рома. — Я бы выпил рюмочку-другую водки.

— Водки? — слегка опешил Клаус. — Боюсь, у нас нет водки.

— Как — нет водки?! — демонстративно округлил глаза Ромочка. — Как вы живете без водки?

Марфа дотянулась и под столом пнула Ракитянского в ногу. Абсолютно безрезультатно.

— Есть крепкие ликеры, — пожал плечами Клаус. — Есть вино. Пиво. Хотите пива, Роман?

— Спасибо, нет. Мы, русские, пьем только водку.

— Извините, Роман, не подготовились.

— Ничего страшного, — великодушно махнул рукой Роман. — Я завтра куплю — и мы выпьем с Куртом… то есть с Клаусом… за знакомство. У вас же продается водка?

— Клаус не пьет водку, — с нажимом произнесла Марфа.

— Да быть такого не может! — картинно всплеснул руками Ромочка. — Как это Клаус — и не пьет водку?

— В будние дни я вообще не пью, — спокойно отозвался Клаус. — Но вот в выходные начнется Октоберфест. А там можно и пригубить по бокалу-другому, да, РОман?

— Договорились, Курт!

***

Рома лежал и битый час смотрел в потолок. Кровать была удобной, белье пахло свежестью. И все вместе это яснее ясного указывало на то, что этой ночью Рома вряд ли уснет.

Он встал с кровати и подошел к двери. Открыл ее. В доме было тихо.

А сначала, когда они, как приличные люди, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по спальням, тихо не было. Рома и не подумал ложиться. Он точно так же стоял у приоткрытой двери и прислушивался. Сверху были слышны голоса — приглушенные. Супруги Штибер о чем-то разговаривали у себя в спальне на втором этаже. Интересно, какая у них спальня? Вряд ли Рому пустят на второй этаж — в его распоряжении спальня на первом этаже, и ванная комната рядом с нею.

Голоса долго не смолкали — так казалось Роме. О чем можно столько времени говорить?! Но когда они стихли, стало тошно. По-настоящему. Чего они молчат?! Что они там молча делают?!

Известно, что делают люди в супружеской спальне. Когда там стихают разговоры. Не думая о том, что делает, что из одежды на нем только трусы, Рома метнулся к началу лестницы и замер там, напряженно прислушиваясь.

Невозможно заниматься сексом абсолютно бесшумно. Вот у Ромы бесшумно не получается, скорее, наоборот — шумно, с вздохами, стонами, вскриками. Ну хоть кровать должна скрипнуть! Что-то должно быть слышно — если голоса до него хоть и приглушенно, но доносились. Сейчас же было совершенно тихо. Ни звука.

Значит, спят.