Френдзона: Выход (СИ)

Марфа рассмеялась. Искренне, по-доброму, от души. Ее двоюродная сестра Маша, с которой они были ровесницами — разница в дате рождения составляла чуть больше недели — была прирожденным педагогом и работала в частном детском саду. Машку всегда окружали дети, и одежда ее всегда была в следах красок, фломастеров и пластилина. А еще Маня была исключительно светлым и жизнерадостным человечком.

— Вот, Ромка ко мне в гости приехал.

— Ай, какой молодец Ромочка! — пропела Маша. — Костик, аккуратнее со стаканчиком! Вот Ромка из нашей компашки самый умный, я всегда это говорила! Чмокни его от меня.

— Обязательно! — пообещала Марфа. — Расскажи, как у тебя дела?

И Маша стала рассказывать. Почувствовала, умница, что про свою мюнхенскую жизнь кузина рассказывать не хочет, и минут пятнадцать вываливала на Марфу все свои новости — про работу, про родителей, про младшую сестру Фимочку. Но и Мане не дали долго говорить, и нежно распрощавшись, кузины завершили разговор.

Ну все делом заняты. Одна Марфа из-за своих капризов сидит дома! И где этот чертов Ракитянский?! Щелкнул замок входной двери.

Хоть бы это был Ромка, а не Клаус.

Господи, какие неправильные мысли…

***

— Я принес тебе средства от головы! — Рома внимательно осмотрел ее, спустившуюся в холл перед входной дверью. — Но, похоже, они уже не нужны.

— Нет, давай уж, показывай, что ты принес! — Марфа запустила руку в холщовую сумку. — Так, это средство для головной боли! — прокомментировала выуженную бутылку водки и поставила ее на тумбочку. — Что там еще? — ее пальцы нащупали что-то мягкое, оказавшееся плюшевым медведем.

— Он мягкий! — неопределенно пожал плечами Роман на ее удивленный взгляд. — Его жамкать приятно.

Медведь и правда был очень приятным наощупь. Марфа зажала его подмышкой и снова полезла в сумку. Пальцы нащупали бумажный пакет. В нем оказалась невозможно аппетитно пахнущая выпечка.

— Это…

— Пончики с абрикосовым джемом. Они как-то называются, но я забыл, — деланно равнодушно отозвался Рома.

— Берлинер, — тихо произнесла Марфа.

— Точно. Сказали, что вкусные. А вкусное от головы должно помогать.

Марфа стояла, с медведем подмышкой и прижимая пакет с пончиками к груди. Если тебе от головной боли привозят плюшевого медведя и пакет с пончиками, то это…

— Что там еще? — Марфа чувствовала, что надо срочно на что-то переключиться. — Кажется, это не все средства от головной боли, да? — она встряхнула сумку.

— Наверное, — Рома по-прежнему играл в равнодушие. — Я не помню.

Когда Марфа достала последнее из арсенала средств от головной боли от Ракитянского — Роме пришлось ловить выскользнувших из ее рук медведя и пакет с пончиками.

— Рома, что это?!

— Это… — Рома перехватил удобнее пакет и медведя. — Ну этот… фало-эмитатор.

— Чего?! Чего эмитатор?!

— Да откуда я знаю, как оно называется, — буркнул Рома. Теперь он изображал раздражение.

— Где ты это вообще взял?!

— Да я по улице шел… Смотрю, магазинчик интересный. Девушка симпатичная в дверях улыбается. Ну… я и зашел. — Рома вдруг посмотрел ей в лицо. И Марфа увидела, что глаза у него смеются. — А он в витрине стоит, у кассы прямо — такой зеленый, с пупырышками, огоньками мигает.

Марфа едва сдерживала смех.

— То есть, ты полагаешь, что силиконовое дилдо на батарейках — именно то, что требуется от головной боли?

— Ну ржачно же.

И Марфа не выдержала. Уткнулась Ромке в грудь — и расхохоталась. Правая его рука вместе с мягким плюшевым медведем прижалась к ее спине, слева одуряюще пахло пончиками. А у нее в руке был зажат ржачный зеленый резиновый член.

Ну какая головная боль в таких условиях выдержит?!

Марфа еще не успела отсмеяться, когда дверь снова открылась. Они с Ромкой отпрянули друг от друга, а Марфе еще пришлось прятать за спину руку с зеленым компроматом.

— Что тут у вас? — Клаус довольно бесцеремонно заглянул в пакет в руках у Ромы. Марфа спешно засунула зеленую хрень себе под футболку. — О, берлинеры. Отлично! Марта, это тебе, чтобы не скучала. Мы с Романом сегодня идем пить пиво.

— Сегодня? — как-то растерянно переспросил Рома.

— Конечно, сегодня, — невозмутимо кивнул Клаус. — Мне нужно пятнадцать минут, чтобы переодеться. Марфа, ты мне поможешь?

***

— Клаус, я тебя умоляю, нет!

— Разве это не красиво? — Клаус повернулся. — Разве я не красивый?

Марфа не нашлась что сказать. А Клаус снова повернулся перед зеркалом и с гордостью произнес:

— Это наш национальный костюм. Тебе не нравится? Ты не любишь национальные костюмы?

Марфа схватилась за голову. Нет, национальные традиции — это прекрасно. Марфа видела людей в таких костюмах на улицах Мюнхена, про себя не зло хихикала над ними. Но все равно оказалась не готова увидеть своего мужа в кожаных шортах на лямках и белых гольфах!

— Национальный костюм — это прекрасно, — наконец со вздохом произнесла Марфа. Но лучше, добавила про себя, если Клаус отдельно, а костюм — отдельно. Наверное, она никогда не привыкнет к жизни здесь, если так на это реагирует.

Клаус довольно улыбнулся. А потом воскликнул.

— Шляпа! Чуть шляпу не забыл!

Блядь. Еще и шляпа. С пером. Д’Артаньян Баварский, пропали все пропадом!

***