Френдзона

Слышать глубокий обволакивающий голос Грея и эти слова - не то, в чем я сейчас нуждаюсь. Не тогда, когда они обжигают мой затылок, вызывая жар и мурашки по всей коже. Я игнорирую эти ощущения, отдаваясь злости. Это проще, чем предаваться бессмысленной жажде.

- Для тебя это всегда просто "трах". Основополагающий акт, словно перекус или игра в футбол...

- Сейчас я реально возмущен, - говорит он с каплей неуместного веселья. - Футбол - это вообще священное действие.

- Точно, - я вырываюсь из его крепкого захвата. - Футбол значит для тебя больше, чем близость с другим человеком, - он фыркает, а его глаза закатываются на слове близость, словно это какая-то шутка, так что я тыкаю пальцем в центр его твердой, словно камень, груди. - Прямо здесь. Это отвращение. Что не так с близостью? Что неправильного в том, чтобы отношение к этому акту было чем-то большим? Ты отметаешь всю красоту этого действа. Весь смысл.

- В этом-то и твоя проблема, - восклицает Грей, его собственный длинный палец тычется в мое плечо. - В своей голове ты возносишь это на пьедестал, так что любой парень, осмелившийся попытаться построить с тобой хоть какие-то отношения, обречен потерпеть неудачу, будучи раздавлен грузом твоих ожиданий.

- Это по-идиотски смехотворно... - я наклоняюсь вперед, мое дыхание становится неровным, когда борюсь с желанием свернуть его крепкую шею. - Ты смеешь читать мне нотации о желании чего-то большего? Почему из всех людей на этой планете я вообще должна слушать тебя? - насыщенный румянец заливает его лицо, и я знаю, что должна остановиться, знаю, что несправедлива, но все равно кричу: - Ты, тот, кто позволил стриптизерше отсосать у тебя на виду у твоих же друзей, а затем смеялся над этим. Ты когда-нибудь слышал о венерических заболеваниях? Знаешь, что ими можно заразиться во время орального секса?

- Остановись, - шепчет Грей, а его глаза становятся стеклянными.

Но я не могу. Уродство, словно река струится из меня. Я вспоминаю о том, что мой отец изменял матери, и о том, как чувствовала себя сегодня вечером, наблюдая за теми девушками на коленях у Грея.

- Возможно, тебя не волнует, кого ты трахаешь. Но я не такая. Мне нужно большее. И если ты не понимаешь этого, ладно... хреново дерьмо!

Он бросается вперед и хватает меня за плечи, притягивая к своей груди. Сильные руки оборачиваются вокруг меня, и мой нос утыкается в рельефную твердую грудь. Грей сжимает меня в объятьях, словно ему нужно сдержать мои слова и осуждение.

- Прекрати, Айви, - громко и отчаянно говорит он. - Прошу. Пожалуйста, я не могу спорить с тобой, - его голос сейчас сломлен. - Не с тобой.

Полное осознание того, что я ему сказала, возвращается ко мне, как бумеранг. Ужас, густой и темный, поднимается вверх по моему горлу и вырывается наружу в виде сдавленного крика.

- О боже, Грей, - я оборачиваю руки вокруг его талии, прижимаясь к нему сильнее. - Мне так жаль. Мне пиздец, как жаль.

Он гладит меня по голове, словно это я нуждаюсь в утешении. Я хочу заползти в яму и оставаться там.

- Я не имела это в виду, Грей, - я дрожу, прижимаясь еще ближе, так что мои пальцы зарываются в его футболку. - Я ненавижу себя.

- Ага, ну, я тоже не очень доволен тобой или собой прямо сейчас, - вздыхает Грей, и его объятия становятся увереннее. Нежные прикосновения к моей голове продолжаются, и он целует меня в макушку. - Но все в порядке. Все хорошо.

- Это не так, - я зажмуриваю глаза и вдыхаю такой приятный, чистый запах Грея. - Ты - мой друг, а я ранила тебя. Я никогда не хотела такого.

Мы стоим так, что между нами нет ни дюйма свободного пространства, я замечаю, каким теплым кажется его тело, сколько силы в нем скрыто. Когда он обнимает меня, я в безопасности, окутана ним.

- Все закончилось, - его губы прижимаются к моему виску. - И ты меня тоже прости. Я был тем еще мудаком, посчитав тебя глупой дурой.

Мы молчим, пока Грей не вздыхает, пододвигаясь невыносимо близко, а его большая ладонь медленно гладит вверх и вниз вдоль моей спины. Мне так комфортно. Это и есть то, что он ищет. Но спустя мгновение я прекращаю думать о комфорте, потому что к моему животу прижимается явная выпуклость его члена, прямо напротив моей киски. Он не твердый, но я ощущаю эту часть его тела, явно и основательно, и это стимулирует меня задуматься о том, что никогда не должно было бы приходить мне в голову.

Мышцы моего живота напрягаются, а жар распространяется по коже. Я хочу раствориться в Грее, остаться там на весь день. Я хочу развести свои ноги и ощутить, как он заполнит ту пустоту между ними. Если я наклоню подбородок, то мои губы коснуться гладкого изгиба его шеи там, где она переходит в плечи. Я хочу облизать это место, попробовать его на вкус, укусить. Не хочу думать о других девушках, которые делали с ним подобные вещи.

Мое сердце замирает. Ведь вся моя злость, все те порочные слова, что я произнесла - это ничто иное, как ревность. Я ревную его к тем безликим, безымянным женщинам.