Фрэнк Синатра: Ава Гарднер или Мэрилин Монро? Самая безумная любовь XX века

And now the end is near;
And so I face the final curtain.
My friend, I′ll say it clear,
I′ll state my case, of which I′m curtain…
I′ve lived a life that′s full.
I′ve traveled each and ev′ry highway;
But more, much more than this,
I did it my way…

Мой путь, он долгим был,

Но я б его прошел сначала.
Мой путь, он труден был,
Я шел вперед, мне было мало.
И что частенько был неправ,
Я признаю без сожаленья.
Я жизнь прожил бы снова
Без сомненья!..

Это было решительное, без слез и сентиментов прощание с карьерой, признание ошибок, совершенных на своем трудном пути.

В 1971 году Синатра официально объявил о своем уходе со сцены. Но через два года он вернулся в студию и одновременно на телевидение. Свежий альбом и новое специальное телешоу назывались одинаково — Ol' Вlue Еyes Is Васk («Вlue Еуеs» («Голубые глаза») — общепринятое прозвище певца, ставшее его вторым именем). Так началась последняя глава его карьеры…

Синатра спел едва ли не все известнейшие американские хиты, а песня «Нью-Йорк, Нью-Йорк», записанная в 1976 году, стала неофициальным гимном США.

«Все в жизни делал, как хотел, и ни о чем жалеть не стану…»

В постоянном люксе Фрэнка в отеле «Пески» царили чрезмерная роскошь, море света, цветов и дыма. Двое мужчин, обосновавшиеся в гостиной, отдыхали после концерта, курили, перебрасываясь репликами.

— Ты любишь жить на широкую ногу. А иногда ведешь себя как пьяный нувориш, швыряющий деньгами. Подарил «Кадиллак» другу юности! Какие сантименты! — бурчал тот, что постарше. Сидя у рояля, он расшнуровывал туфли.

— Санни — это не сантименты. Это жизнь. Толстяк Санни, по прозвищу Ларго… Маленький автомобиль — не его масштаб. А мои чувства к нему превосходят масштабы любого «кадиллака».

— Ларго! А я — Бинг! Как заладили тогда, в молодости, так и пошло. А куда подевался Гарри?

И кто помнит, что это мое настоящее имя? Ну, присосалcя ребенком к лото «Бинго-Бонго»! Смешно. Семьдесят лет, а я все еще Бинг и все еще «счастливчик»! — Бинг Кросби, пожилой джентльмен, мэтр эстрады, бизнесмен и любимец Америки, облегченно вздохнул, сбросив туфли. И начал неспешно перебирать клавиши.

— Что-то мы ударились в воспоминания… Похоже, уж очень ностальгический получился концерт…

Фрэнк хитро улыбнулся:

— Вредно мужикам засиживаться вдвоем в столь прекрасную ночь. Я молчу о мулаточке из «Топаза»… Или как?

— Что они все стоят в сравнении с твоей новой песней, Фрэнки… Ты обошел «Битлов». И с огромным отрывом… — Бинг наиграл мелодию «Путников в ночи». — Strangers in the night… — напел он тихонько. — Кажется, что я ее всегда знал.

— Терпеть не могу! Сладко и липко. Те, кому нравится это фигня, наверняка обожают йогурт с ананасами.

— Не зарывайся, парень! «Путники» — то, что надо. Я мечтал о такой песне. А ведь у меня их было полно — настоящих шлягеров!

— Ты снял сливки. Не жадничай, учитель. Ты и не представляешь, как я балдел от тебя там, в Хобокене… — Фрэнк вышел на балкон. Внизу светилось море огней — они вертелись, взрывались, рассыпались в пронизанном цветными сполохами воздухе. Лас-Вегас — огромная машина удовольствий — катил на всех парах. И он далеко не последний винтик в этом механизме. Оказалось, что и бизнес Фрэнки по зубам, не ошибся Джанкана.

— Учитель… Мне нравится, что ты называешь меня так, ученик!

… Еver since that night we′ve been together
Lovers at first sight in love for ever
It turned out so right for strangers in night…

…Путники в ночи, два одиноких человека на пути,

На этом странном и запутанном пути, как тебя найти?
Нам так просто потеряться
И так трудно повстречаться…
Путники в ночи…

Кросби допел куплет вместе с Фрэнком. Оба рассмеялись.

— Учитель! Именно — учитель! А как иначе мне называть Бинга Кросби, а? Эх, видел бы ты меня тогда… Дотащился домой после твоего концерта как пьяный. Прямо громом шарахнутый… И ведь страшно подумать: без тебя я так и не понял бы, что умею петь! Летал бы или стал каким-нибудь инженеришкой. Нормальный, словом, был бы парень. О, как же я завидовал тебе и как хотел петь… Мама миа! Чуть крыша не поехала.