– Тут-то я и пропал, – вспоминал Синатра. – Всё дело в ее волосах. Я в них, фигурально выражаясь, запутался.
Мария де Лурдес Вилльерс Фэрроу, а попросту Миа, была третьей из семи детей в семье. Она родилась девятого февраля 1945 года в Беверли-Хиллз у актрисы Морин О’Салливан и режиссера Джона Фэрроу.
Детство и отрочество Миа и ее братьев и сестер протекало не так, как у большинства их сверстников. Все дети Фэрроу жили в отдельном доме, стоявшем поодаль от родительского дома; за ними присматривал целый взвод нянек, для них отдельно готовили пищу на отдельной кухне. Мать Миа, Морин О’Салливан, объясняла такое положение вещей очень просто и доходчиво: ее муж, режиссер, очень устает на работе, и дома ему требуются покой и тишина, которые, конечно, немыслимы при семи отпрысках. По воскресеньям, когда в доме собирались богатые и знаменитые гости из индустрии развлечений, детей Фэрроу наряжали и выводили поздороваться – а затем уводили обратно в их дом, где они и оставались в компании нянек.
Миа никогда не критиковала родителей. Вот как она вспоминает свое голливудское детство:
– В целом нам, детям, нравилось жить так, как мы жили. У нас был красивый отдельный дом, красивый сад. Даже наши няньки были красиво одеты. Нам устраивали красивые дни рождения, мы носили красивую одежду. Все, кто нас окружал, красиво выражали свои красивые мысли. Чем не сказка?
В девять лет Миа заболела полиомиелитом. Ее отправили в лос-анджелесскую больницу «Ливанские кедры». Перед тем как уехать, девочка упаковала все свои игрушки в нарядные коробочки и попросила передать братьям и сестрам в качестве последних подарков. Едва ее увезли, как эти игрушки вместе с одеждой Миа и прочими личными вещами сожгла, боясь заразы, одна из нянек. Девочку спасли, напоминанием о страшной болезни осталась слабость в руке и плече.
Миа училась в католической школе-интернате в Лондоне, а также посещала школы в Мадриде и Беверли-Хиллз. Окончив колледж Мэримаунт, девушка уехала из Лос-Анджелеса. Путь ее лежал на восток, в Нью-Йорк, потому что Миа задумала стать актрисой. Очень быстро она получила роль в постановке экспериментального театра «Как важно быть серьезным», заменив Кэрри Най (впоследствии – миссис Дик Каветт). Миа подписала контракт с компанией «ХХ век Фокс» и вскоре появилась в фильме «Пушки при Батаси», заменив Бритт Экланд.
Начало шестидесятых знаменовалось для Миа семейными проблемами. Ее отец, Джон Фэрроу, всю жизнь не в меру увлекался женщинами и алкоголем и умер в 1963 году от инфаркта. Ему было всего пятьдесят три. Семья тяжело переживала потерю. Подавленная горем вдова согласилась совместно с Хью Даунсом вести программу «Сегодня». Морин О’Салливан пожалела о своем согласии почти сразу – работа в прямом эфире была не для нее. В конце концов она ушла из программы, уступив место Барбаре Уолтерс.
В августе 1964 начались съемки первого сезона телесериала «Пейтон-плейс», в котором нашлось место для девятнадцатилетней Миа. Ее героиня – задумчивая, всегда печальная Аллисон Маккензи, – сразу полюбилась зрителям. Миа была хорошей актрисой, особенно ей удавались полные драматизма сцены. Вдобавок Миа отлично смотрелась в любом ракурсе – ее, что называется, любила кинокамера. Однако на личном фронте у талантливой и опытной инженю всё было намного сложнее. Ни в школе, ни в колледже Миа не пользовалась популярностью у противоположного пола, на танцах подпирала стенку. Многие считали ее «не от мира сего» – людям казались странными и мечтательный взгляд девушки, и ее привычки в еде (Миа употребляла только органические продукты). Один интервьюер написал о ней: «Она – лань, всего на час превратившаяся в женщину; она – пришелица с другой планеты, где по лугам гуляют дивные девы, едва касаясь цветов босыми ступнями».
На самом деле Миа не была ни простушкой из пасторали, ни беззащитной ланью. Не была она и наивной. Миа умела и соблазнять, и даже манипулировать. Ее переполняли амбиции. И она очень рано поняла, чего хочет от жизни. Миа решила стать знаменитой актрисой и ни минуты не сомневалась, что у нее всё получится.
Первые признаки влюбленности
Фрэнка сразу привлекла девушка с нездешним взглядом. Совсем юная и невинная, она обладала некой особой чувственностью, которой Синатра не мог противиться. Он подошел к Миа и предложил присесть и поговорить.