Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему»

К несчастью для имиджа Фрэнка, фотография всплыла летом 1978 года, когда кое-кого из названных персонажей обвинили в злостном мошенничестве, связанном с театром «Премьер». Театр собрал в общей сложности пять целых три десятых миллиона долларов; как он мог обанкротиться? А вот как. Доходы уходили налево – весьма вероятно, оседали в карманах мафиози. Об участии в этом скандале Фрэнка Синатры сразу заговорили в голос. Синатра якобы тоже имел долю.

На сей раз Фрэнка в суд не вызвали, хотя пресса настойчиво проводила мысль о его связи с Гамбино и прочими персонажами, запечатленными на общем фото. Показания давать пришлось Джимми Фратьянно; он утверждал, будто Фрэнк причастен к мошенничеству и действительно «снимал сливки». Однако известно, что Фратьянно был информатором, за дачу показаний правительство его простило; вряд ли его свидетельства можно считать правдивыми. В итоге ничего доказано не было, дело закрыли. Позднее отдельных фигурантов удалось прищучить и отправить в тюрьму, а на репутации Синатры появились свежие пятна.

– Фотографии попали в лапы к журналистам, – рассказывал Мики Рудин. – И вскоре были прикреплены к делу. Одна из них в январе 1979 года появилась на развороте «Лайф». Кому такое понравится?

– Кто сделал этот снимок? – возмущался Синатра. – Шутников развелось – плюнуть некуда! Надо было нам на месте это дело пресечь.

Даже Рональд Рейган, считавшийся другом Синатры, не мог сказать ничего внятного о его связях с мафией. На соответствующий вопрос Рейган ответил:

– Подобные слухи циркулируют много лет. Нам остается надеяться, что они не имеют под собой оснований.

Можно подумать, у нее был выбор!

К 1982 году участились ссоры Фрэнка с женой. Предметом недовольства Барбары было пристрастие Фрэнка к алкоголю. Фрэнк давно привык выпивать пятую часть литровой бутылки виски «Джек Дэниэлс». Как-то раз он сообщил о своей привычке одному врачу. Врач в изумлении воскликнул:

– Святые небеса! Как же вы после этого чувствуете себя по утрам?

– Черт меня подери, если я знаю, – отвечал Фрэнк. – Я просыпаюсь после полудня.

Во время возлияний он и его приятели становились непредсказуемы, а потому опасны. Например, во время празднования Дня независимости США (4 июля), в Монако, Фрэнк, Джилли, Бобби Маркс и еще несколько персонажей перебрали шампанского и начали швырять так называемые вишневые бомбы (фейерверки красного цвета) на пирс, к которому примыкал новый ночной клуб. Гости клуба разбежались, одна только Барбара продолжала сидеть за столиком, сжимая в руке бокал мартини и молясь, чтобы всё поскорее закончилось. За годы жизни с Синатрой она привыкла к подобным выходкам и знала: Фрэнк наиграется, они пойдут спать и постараются забыть о случившемся. Но в тот вечер на празднике присутствовала Элен Роша, бывший генеральный директор дома моды «Роша», каковой дом благодаря ее мудрому руководству превратился в многомиллионный бизнес. Одна из вишневых бомб разорвалась непосредственно под стулом Элен Роша, практически доведя бизнес-леди до апоплексического удара. Ее спутник, французский аристократ Ким Д’Эстанвилль, метнул во Фрэнка и компанию бутылку из-под водки. К несчастью, бутылка угодила Барбаре в голову, до крови рассекла висок. Барбара, правда, осталась в сознании, но ее сын, Бобби, не стерпел обиды и набросился на Д’Эстанвилля. На подмогу Бобби поспешил Джилли Риззо. Скоро образовалась целая свалка. В рукопашной участвовали Фрэнк и K°, а также все, у кого на тот момент кулаки чесались. Было поломано немало стульев и разбито немало посуды. На следующее утро к Синатре в номер явилась полиция. Искали Джилли.

– Давно свалил, – сказал Фрэнк. – Наверно, этот дурик уже в Штатах.

Джилли в это время прятался за портьерой, из-под которой виднелись мысы его огромных ботинок.

В другой раз вопрос о пагубном пристрастии Фрэнка возник во время его турне по Японии. Всё началось с недоразумения при заселении в отель. Фрэнку не давали номер, который он хотел получить, потому что предыдущие гости не успели забрать оттуда вещи, а персоналу еще предстояло сделать уборку. Синатру направили в другой номер, ничуть не хуже первого. Однако Синатра непременно хотел жить по соседству со своей ассистенткой, Дороти Улеманн. Всю предыдущую ночь они с Джилли предавались возлияниям, и Фрэнк был в дурном расположении духа. Джилли, также похмельный, отправился в номер, который Фрэнк требовал для Дороти, и вежливо попросил постояльца переместиться – мол, Синатра компенсирует все издержки. Постоялец оказался человеком упрямым и горячим – дверь захлопнулась перед носом Джилли.

Джилли пустил в ход кулаки. Он стучался в номер и вопил:

– Вон! Немедленно вон!

Фрэнк, утомленный криками, посоветовал:

– Возьми лом, Джилли, и сделай то, что должен сделать.

Через десять минут Джилли с ломом в руках вновь появился у двери вожделенного номера, принялся ковырять замок, работать кулаками и кричать: «Фигня какая-то! Ничего не выходит!»