Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему»

Бойкот длился несколько лет и имел, в числе прочих, одно особо существенное последствие. А именно: дочери Фрэнка сами лишили себя возможности следить за здоровьем отца. Между тем стареющий Синатра принимал изрядное количество антидепрессантов и седативных препаратов, от которых становился вялым и ко всему безразличным. Казалось, он медленно погружается в бездну. Нэнси и Тина всё-таки встречались с отцом «на нейтральной территории». Его здоровье внушало им серьезные опасения. Фрэнк не мог сосредоточиться, не мог вспомнить недавние события и вообще разваливался на глазах. Он даже слова своих песен позабыл. На него навалилась апатия, равнодушие ко всему происходящему затмевало разум. Фрэнку было на тот момент семьдесят три года. Неужели пугающие изменения можно назвать возрастными? Или так действуют лекарственные препараты?.. Исключив себя из жизни Фрэнка, Нэнси и Тина стали вслух сомневаться: а правильно ли Барбара заботится об их отце?

Позиции Барбары, наоборот, укрепились до такой степени, что она пожелала пересмотреть брачный контракт. Заявив о его недействительности (якобы Барбару вынудили поставить подпись, не посоветовавшись с юристом), четвертая жена Синатры взялась за дело. Артур Кроули служил у нее поверенным с тех самых пор, как Барбара чуть было не развелась с Фрэнком. Теперь именно Кроули составил документ под названием «Соглашение об аннулировании брачного контракта». Того самого, который, по словам Сидни Коршака, сберег Синатрам «чертову кучу денег». По его условиям доходы Фрэнка Синатры считались его собственностью, так же как и имущество, нажитое до брака с Барбарой. Барбаре полагалась шестизначная сумма в качестве годового содержания. По условиям нового контракта, все деньги, заработанные Фрэнком за годы брака с Барбарой (а также будущие дивиденды, могущие из них произойти), считались совместной собственностью и делились между супругами поровну.

Узнав об этих изменениях, семья Синатры сочла, что на этот раз сам Фрэнк поставил подпись наобум, без присутствия своего поверенного, хотя пункт «F» гласил: «Муж и жена свидетельствуют, что каждого из них представлял независимый консультант и что они полностью понимают условия контракта и соглашаются их принять».

Правда же была в другом: Фрэнк совсем не противился новому контракту. Дочери практически самоустранились из его жизни, и это событие стало для Фрэнка катастрофой. Когда-то он страшно боялся потерять Аву – считал, что не сможет без нее жить. Потом те же страхи Фрэнк испытывал по поводу своих дочерей. И вот свершилось – Нэнси с Тиной почти потеряны. Однако Фрэнк – живехонек. Странным образом, он испытывал даже облегчение.

В свое время свет клином сошелся для Фрэнка на Аве; теперь – на Барбаре. Фрэнку казалось, что Барбара – единственная женщина в его жизни. Он даже брал шире: Барбара – единственное существо, на которое можно полностью положиться. Вот, пожалуйста – дочки отвернулись, сын никогда дружелюбия не выказывал, а Барбара по-прежнему рядом. Барбара не уйдет, не бросит его. Раз ей хочется изменить брачный контракт – Фрэнк готов, Фрэнк – к ее услугам.

Ава: «Мне всегда казалось, что у нас еще будет… время»

Двадцать пятого января 1990 года Фрэнк получил печальное известие: скончалась Ава Гарднер. Смерть наступила днем ранее, в Лондоне. Шестидесятисемилетняя Ава умерла от пневмонии.

Неизбежная старость всегда была Авиным ночным кошмаром. Боясь растерять красоту, она тем не менее злоупотребляла алкоголем, каковое обстоятельство, конечно, лишь ускорило процесс старения и усугубило последствия для внешности. Пострадали и фигура, и лицо, по которому в последние годы можно было, как по книге, изучать полную перипетий Авину жизнь. Уже к шестидесяти годам в Аве едва ли кто узнал бы прежнюю несравненную красавицу. Впрочем, вслух Ава заявляла, что ей плевать на эти изменения. Она-де достаточно долго была красивой.

Принято считать, что в последние годы Ава жила на средства Фрэнка Синатры. Тем не менее вот что говорит Джесс Морган, управлявшая ее финансами:

– Фрэнк поддерживал контакты с Авой и беспокоился о ней, но не содержал ее. У Авы хватало денег, она не нуждалась ни в чьей финансовой поддержке. Конечно, она не была миллионершей, но вполне могла сама о себе заботиться.

Далее Джесс Морган вспоминает:

– Ава заболела пневмонией в январе 1988 года. Уильям Смит, врач, которому она доверяла (и который пользовал также и меня), жил в Лос-Анджелесе. Я организовала для Авы частный самолет, потому что путешествия в компании других пассажиров она бы не перенесла. Позвонил Мики Рудин, сказал, что Синатра хочет помочь. Как итальянец и как джентльмен, он не мог оставаться в стороне. Я ответила: «Пусть помогает». Позвонила Аве, сообщила, что Фрэнк даст денег на оплату медицинских расходов и перелета.