Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему»

– Я его чуть не убила, – признавалась Ава преданной Рине. – Ему единственному в ту ночь удалось поспать. Уж будь уверена, он посчитал треклятые таблетки, прежде чем их в рот отправить. Мы с тобой всю ночь глаз не сомкнули, врач не спал, а этот красавец – вот он, лежит в теплой постельке, да и еще и позавтракать не прочь. Как я из него дух не вышибла – просто не понимаю. Надо было грохнуть Фрэнка – а я его простила, причем буквально на двадцать пятой секунде.

Через несколько недель Фрэнк отправился в Нью-Йорк, где, по обыкновению, остановился у своего друга Мэни Сакса. Вечером он пошел проветриться и, конечно, изрядно выпил. Войдя в квартиру Сакса, Фрэнк налил себе еще. Затем с сигаретой во рту проследовал в ванную за снотворным, откуда, плохо соображая, направился на кухню. Фрэнк принял сразу несколько таблеток, придавив их алкоголем, и включил газовую плиту, намереваясь чиркнуть спичкой и прикурить от горелки. Естественно, для этого ему пришлось наклониться над плитой, а наклонившись, он никак не мог не вдохнуть газа. Вдох получился глубокий. Наверное, на долю секунды Фрэнк решил, что ему только одно по-настоящему нужно – смерть. И он чуть повернул краник, чтобы газ пошел сильнее, а потом и включил остальные горелки. По кухне распространились ядовитые пары. Фрэнк придвинул к плите стул, уселся и задышал со вкусом, глубоко. Сознание покинуло его. Следующее, что он помнил, – перекошенное лицо Мэни Сакса. Вернись Мэни несколькими минутами позже – и Фрэнк не выжил бы. На сей раз о фарсе и речи не шло. Фрэнк действительно пытался покончить с собой.

– Черт тебя подери, Фрэнк! – скрипел зубами Сакс. – О чем ты только думал? Хоть бы про детей своих вспомнил!

– Прости, Мэни! – бормотал Фрэнк, постепенно приходя в сознание. – Я дурака свалял. Какого же я свалял дурака!

Ему действительно было стыдно. Он пообещал Мэни никогда больше не пытаться свести счеты с жизнью. И даже согласился на прием у психиатра, правда, скептически заметил:

– Заранее знаю, что мне врач скажет. Знаю, что конкретно со мной не в порядке. Так зачем платить за информацию, которая мне уже известна?

– В наши дни отцу светило бы принудительное лечение, – говорит Фрэнк Синатра-младший. – А тогда каждый справлялся своими силами. Наблюдаться у психиатра считалось зазорным.

Вспоминает Сэмми Дэвис:

– Мне Фрэнк об этом инциденте рассказал только через несколько лет. Мы с ним выпивали в Рино, в баре одного отеля. Был уже шестьдесят седьмой год. Тогда-то Фрэнк и разоткровенничался. «Поверить не могу, что так сглупил», – говорит. А всё из-за Авы. Фрэнка не оставляло ощущение, что любимая женщина не отвечает ему взаимностью. Он этого вынести не мог. «Я, – говорил, – по глазам ее всё вижу. Не столько любит, сколько жалеет». Ава считала Фрэнка слабым и несчастным, неустроенным, неприкаянным. Вот он и вел себя в соответствии с ее представлениями. Всё надеялся, что Ава к нему переменится. Потому что не надеяться для него было невыносимо, он же Авой просто бредил.

– В тот период у Фрэнка было достаточно проблем и потрясений, чтобы совершить самоубийство, – свидетельствует его первая жена. – Нельзя с точностью сказать, почему Фрэнк хотел свести счеты с жизнью – потому ли, что от него отвернулась его любовь [Ава], или потому, что от него отвернулась удача, благосклонная до тех пор. Мы не знаем, что довело Фрэнка до опасной черты. Пусть другие строят домыслы о причинах попыток самоубийства – а мы не будем, потому что уважаем чужие секреты. Следовательно, наверняка мы ничего не узнаем. Сейчас я могу сказать только, что Фрэнк в свое время уговаривал меня не отчаиваться, ибо отчаяние влечет за собой ужасные вещи.

Через пару недель после попытки отравления газом Фрэнк проводил время в Палм-Спрингз вместе с Авой и с Джимми Ван Хэйсеном. Подавленное настроение его не оставляло. Однажды вечером он и Ава крупно поссорились, Джимми попытался их помирить – тщетно, и все трое разошлись по разным комнатам. Фрэнк отправился в спальню. Через полчаса Ава к нему заглянула – и увидела, что Фрэнк сидит на кровати, приставив к виску пистолет. Не подумавши, Ава бросилась к нему. Завязалась потасовка, оба свалились на пол. А пистолет выстрелил.

– Он был словно живой. Так змея жалит – внезапно делает рывок, и привет! – рассказывала Ава Рине Джордан. – Пуля угодила в камин, срикошетила и сделала двухдюймовую дыру в деревянной двери.

На звук выстрела примчался Ван Хэйсен, не чая найти Фрэнка и Аву живыми. Что же он увидел? Фрэнк и Ава рыдали в объятиях друг друга!

Фрэнк определенно имел причины быть с Авой. В ней он видел единственную для себя надежду. Но теперь и Ава боялась оставить Фрэнка – вдруг он снова наложит на себя руки, и очередная попытка станет успешной?