Фрэнк Заппа: О себе своими словами

Дорогой милый Иисус. (публика повторяет). Не слушай тех других парней — они не христиане, они занимаются вудуизмом. Не так давно, они молились тебе и требовали смерти верховному суду — при чём тут христианство, а? Итак, Иисус, мы знаем, что ты слушаешь нас, потому что МЫ — хорошие парни! Большое спасибо, спокойной ночи!! (Бурные аплодисменты.) [1989]

ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ РЕГИСТРАЦИЯ

Во время предварительных выборов я был на четырёхмесячном турне, и подумал, что было бы естественно заняться иззбирательной регистрацией. В Соединённых Штатах, по сравнению с остальными индустриальными странами, самый низкий процент голосующих. В выборах 1984 г. проголосовали лишь около 15 % имеющих право на голосование от 18 до 24 лет. Это просто стыдно! Я не считаю, что американец имеет право жаловаться на систему, если он может голосовать и не голосует. Для американца не может быть отговоркой то, что он не разбирается в политике или что у него нет времени. Мне удалось зарегистрировать около 11000 человек. [1990]

О Берлинской Стене. Стена должна рухнуть. На пресс-конференции в Берлине в апреле 1988 г. я предложил способ её снесения, и мне хотелось бы видеть, как она рухнет. Через два дня после этой пресс-конференции случилась странная вещь. От стены сами собой отвалились 60 метров. Не слышали об этом? Всё свалилось на западную сторону. Сила внушения! [1988]

ЧЕХОСЛОВАКИЯ

В 1989 г. Заппа основал “Почему бы нет?”, международную компанию по лицензированию, консультированию и социальной инженерии. Одним из первых её клиентов стало Правительство Чехословакии, после того, как в январе 1990 г. Заппа встретился в Праге с Президентом Гавелом.

В прошлом году я познакомился с Михаэлем Коцабом, чешским музыкантом — он приходил ко мне домой. Его привели мои друзья, у нас был почти 6-часовой разговор, и мы говорили о том, как бы исполнить в Чехословакии что-нибудь из моей оркестровой музыки. Потом я узнал, что у них революция. Вскоре после неё я обнаружил, что Михаэль, рок-музыкант и оркестровый композитор, теперь депутат чешского парламента, и он был одним из главных посредников между чешским Политбюро, московским Политбюро, КГБ и всякими такими организациями. Он был в самой гуще этих событий. Теперь он депутат парламента. И вот он говорит: “Приезжай к нам.” Я приехал, и это было очень, очень интересно. [1990]

Когда я прибыл в аэропорт, на его крыше сгрудились примерно 5000 человек — я сошёл с самолёта Аэрофлота, и они ждали меня. Я не преувеличиваю. Это было невероятно! За все мои 25 лет в рок-н-ролльном бизнесе мне никогда не приходилось выходить из самолёта и видеть что-нибудь подобное. К этой ситуации никто не был готов, не было охраны, но люди были просто чудесны! Когда мне удалось пробраться через аэропорт и выйти в дверь, то для того, чтобы пройти сорок футов от бордюра до автобуса, понадобилось полчаса — люди просто лезли нам на головы. Это было невероятно! [1990]

В тот день, когда я приехал, в парламенте готовились к большой конфронтации, и Михаэль Коцаб тоже играл в ней видную роль. Никто в правительстве не хотел произносить ту речь, с которой он выступил за день до этого. Это была просьба о выводе войск, обращённая к Советскому правительству, и Михаэль оказался тем парнем, кто взял на себя эту ответственность. Он произнёс эту речь.

Но это почти граничит с абсурдом. Вот парень, который является крупной звездой рок-н-ролла в Чехословакии. Внезапно он попадает в парламент, и ни у кого не хватает смелости встать и произнести эту речь, а он это делает! Так что, как видите, рок-н-ролл опять приходит на помощь! [1990]

В течение одного-двух дней я просто смотрел на жизнь в Чехословакии, а потом пошёл в Градчанский Замок, чтобы встретиться с Президентом Гавелом — он сказал мне, что ему особенно нравятся мои ранние записи с Матерями Изобретения, а также альбом “Ярость Бонго”, который мы сделали вместе с Капитаном Бифхартом. Он попросил меня сыграть на концерте в его честь во время его официального визита в США. Он надеялся, что “Роллинг Стоунз” и Джоан Баэз тоже там выступят. [1990]

Позвольте мне объяснить вам, как к нему относятся люди в Чехословакии. Они называют его “наш любимый президент”. Они любят этого человека. Нет сомнений, что для них он — поистине спаситель их страны. Он очень милый человек. Очень непринуждённый. Когда мы встречались с ним в. замке, он вошёл в свитере и джинсах. Он говорит по-английски. Там у нас был короткий разговор. На некоторое время он вернулся к работе, а потом мы вновь встретились за обедом. За стенами замка есть специальный ресторан. Потом мы ещё много чего обсуждали, и я встречался с его финансистами. [1990]