Фрэнки Ньюмен против Виртуальности

Внезапно один пигмей с громким криком бросается вперёд и тычет в мою сторону своим жалким суррогатом оружия. Делаю резкое движение саблей, и в его руках остаётся кусок длиной с два карандаша. Это настолько его обескураживает, что он тупо его рассматривает, напрочь забыв о том, что собирался пообедать. Остальные тоже изумлены до крайности, они никак не могут понять, что случилось с копьём их собрата; очевидно, видеть в действии острое стальное оружие им ещё не доводилось. Принимаю решение этой тактики и придерживаться, никуда не отходить, а потихоньку срубать их копья, поскольку и осталось-то всего четыре. Но тут оказывается, что я недооценил их умственные способности. По-видимому, по законам их племени утрата оружия автоматически исключает его хозяина из числа участников праздничного пира, поэтому он уныло отходит в сторону, зато четверо других дружно орут и наносят удар сразу в четыре копья. Едва успеваю выпустить из рук саблю и, ухватив в каждую руку по два копья разом, с силой толкаю их вперёд, а затем вырываю у них из рук и начинаю наносить удары своими трофеями по их туловищам и головам, надеясь таким образом внушить отвращение к животной пище крупного размера. Копья разлетаются почти мгновенно, но я не останавливаюсь и пускаю в ход ноги и кулаки. Лучник, который всё это время пытался укротить непослушную стрелу, раз за разом соскальзывавшую с его тетивы, бросает это бесперспективное занятие и удирает первым, так и не получив от меня ни одного удара. Наверное, он у них кто-то вроде вождя, потому что остальные тут же пускаются следом. Разумеется, я и не собираюсь их преследовать даже для того, чтобы добавить пару пинков на прощанье, просто подбираю саблю, вкладываю её в ножны и протягиваю руку Кларе.

— Всё, — объявляю я, — мы уже почти в пятой стадии, осталось вернуться на корабль.

Тут я обращаю внимание на её, с позволения сказать, одежду и предлагаю:

— Может, тебе платье сюда принести?

Она категорически мотает головой.

— Нет, Фрэнк, мне просто необходимо искупаться в море. Эти, — она даже трясётся от отвращения, — лапали меня своими руками, а они у них грязные и мокрые… фу-у, ужас!

— Ладно, идём, — соглашаюсь я, и мы, держась за руки, выходим из леса.

На пляже она сразу же выдёргивает свою руку, бежит к морю и бросается в него головой, и когда я подхожу, она уже вовсю плавает, то переворачиваясь на спину и на живот, то пускаясь в размашку.

— Фрэнк, иди ко мне! — весело кричит она.

Я в замешательстве мнусь возле шлюпки, но тут, к моему огромному облегчению, возвращаются матросы, и я с преувеличенной серьёзностью начинаю распоряжаться погрузкой.

— Фрэнк, — снова кричит Клара, — ну, иди же!

Я понимаю, что мне ничего не остаётся, кроме как признаться.

— Я не умею плавать, — смущённо говорю я.

— Не умеешь? ТЫ? — на её лице и в голосе такое удивление, словно она и представить не могла, что я могу чего-то не уметь. — А Эдвенчер?

— Наверняка тоже. По игре ведь ему этого не нужно.

Она смотрит на меня с сочувствием, но спохватывается, заметив моё всё возрастающее смущение.

— А хочешь, — кричит она, — я тебя научу? Иди!

Заниматься плаванием с таким инструктором — предел мечтаний любого мужчины, но я вынужден отказаться.

— Нет, — мотаю головой. — Как-нибудь в другой раз. В отличие от тебя, я не взял с собой купального костюма.

Она понимающе кивает, снова пускается вплавь, почти тут же останавливается и начинает тереть руками своё тело, вероятно, в тех местах, где к нему прикасались руки аборигенов, затем направляется к берегу. Едва она выходит из воды по колено, матросы, естественно, бросают погрузку и выставляются на неё. Мне очень хочется прикрикнуть на них, чтобы не пялились, но я понимаю, что это будет несправедливо и даже жестоко по отношению к ним. Картина просто потрясающе красива: Афродита выходит на сушу из морской пены! И всё же я торопливо забираюсь в шлюпку, разыскиваю её платье и подаю ей.

— Ой, — растерянно говорит Клара, — а как же я буду надевать его на мокрое?

Это и в самом деле проблема. Матросы уже откровенно ухмыляются, и она вся сжимается, чувствуя себя неуютно под их взглядами.

— Пойди в лесок, переоденься, — предлагаю я.

— Туда? — на её лице появляется ужас. — Ни за что!

— Да нет ведь там никого. Это же игра, а стадия пройдена…

— Нет, — решительно говорит она. — Лучше уж я так поеду.

— Когда отойдём дальше в море, будет холодно, — озабоченно говорю я. — Продует тебя… Ладно, мы сейчас решим эту проблему. Всем на берег! — командую я матросам.

Они подчиняются настолько неохотно, что я не без оснований думаю, что, не подави я этот бунт, вряд ли мне удалось бы их заставить. Выгнав их на берег, вылезаю и сам, отвожу всех подальше от шлюпки и выстраиваю в плотную строгую линию лицом к лесу. Сам занимаю позицию чуть сзади, чтобы хорошо видеть каждого.

— Всё нормально, переодевайся! — кричу я. — Когда будешь готова, скажешь!