Фреон

Интересно. Пойдём. Похоже, не от моего появления скис бармен.

— Договоримся? — просто спросил Бивень, глядя мне в глаза.

— Не понял…

— А я растолкую. — Ересь ухмыльнулся, подмигнул. — Это ведь он вслед за Лунём кодлу отправил. При мне им за бабки всю инфу слил, сколько хороших вещичек сталкер прикупил и куда примерно направился. А мне заливал тогда, что это, мол, его друганы, команда Луня, значит. И меня с ними отправил как отмычку — всё равно никто в команду не брал. Я тогда и повёлся, как лох, и на сказочки, и на сказочников. Ну, чё скажешь? Не так было?

Бивень побелел и тяжело уселся на табурет.

— Нет… не так… уф…

— А мозгой раскинул потом, когда уже на «Росток» пришли. Или Лунь бы их положил всех со мной вместе, или они Луня, и я тогда тоже не жилец — им отмычка нужна была, а не свидетель, потому меня и оставили подальше от перестрелки и на обратном пути бы шлёпнули. И ты чистый, доказательств никаких, а бандосы народ в этом плане тихий, ты для них курочка, что золотые яички несёт и краденое скупает.

— Ты… — Бивень начал задыхаться. — Урод… бандита не пустят… ты чё бред несёшь?

— Я урод? Ну, ты ваще… а что не пустят — был у тебя в доле такой сталкер, Саранча, для связи. Его тоже Лунь завалил. Хитрая ты сука, да не рассчитал одного — не убил меня Лунь тогда, хотя и знал, в чьей я был кодле. И в Зоне не бросил, а до «Ростка» довёл. Вот я и вернулся, чтобы спасибо сказать.

Бивень был совсем плох. На побелевшем лице выступили крупные капли пота, он начал похрипывать — сказался ожог лёгких ещё с той поры, когда сталкерил бармен.

— Выйди в зал и просто скажи — Фреон бывалых зовёт.

— Я те чё, на побегушках…

— Быстро! — рыкнул я, и Философ, просто увидев мой взгляд, поспешно кивнул и метнулся из подсобки.

— Брешет… он… — Бармен едва дышал, вцепившись в воротник свитера и оттягивая его до треска нитей. — Я ж… никогда такого…

— «Договоримся»? — напомнил я. — Твои слова, падаль? Ну, вот и будем сейчас договариваться. Только со всеми сразу, кто в Баре из наших.

— Ты что? Зачем… у меня деньги… вот, держи ПМК, там тайник у меня… не надо.

— Давай. — ПМК я забрал, пригодится. — Благодарствую. На том свете тебе зачтётся.

— Ну, видишь… не надо всех звать…

— Поздно, крыса. Неужели тебе, сволочь, мало было?

Бивень лепетал что-то ещё. И про то, что уже почти старик. И что ноги в Зоне оставил. Когда Лихо молча перебрасывал через потолочную балку кусок парашютной стропы, Бивень просил сердечных капель, что остались в зале под стойкой, и рассказывал, как дорого сейчас жить. Когда вязали петлю, он свалился на пол и начал клясться, что никогда такого больше не сделает, заглядывал в глаза, стучал протезами в доски стеллажа, зачем-то вспоминал погибших сталкеров и какую-то Дашу с Днепропетровска, с которой был знаком много лет назад. Потом просто тихо завыл, когда Викинг, самый здоровый из нас, легко поднял его с пола, а Гопстоп накинул петлю на вспотевшую до блеска шею. Потом, когда тяжко скрипнула балка под весом торговца, я положил табурет на бок, прямо под дёргающиеся ноги.

— Через полчаса вызовем дежурного, — буркнул Лихо. — Вот чёрт. Кого, интересно, институтские на это место поставят? Хорошо бы из наших…

— Да, и в сеть закинуть, что, мол, Бивень повесился, совесть замучила, — добавил Викинг. — Поймут, кому надо.

— Какой-то Бар на хозяев невезучий, — вздохнул Гопстоп. — После Барина никого не признаёт заведение. Вот он мировой был мужик.

— Это верно… в общем, подсобки надо запереть, там много товара с НИИ непроданного, иначе прикроют Бар вообще. — Лихо вытащил из кармана Бивня связку ключей.

— Как бы всех нас, мужики, вообще не прикрыли. — И я вкратце пересказал разговор военного и главного «Долга». — В общем, новости для нас поганые. С военными ожидаются гнилые тёрки.

— «Наука» не даст в обиду. Они без сталкера никуда. — Лихо с сомнением почесал нос, задумался. — Да и непонятно мне, чем «долганы» военным насолили. Всегда вась-вась у них, вроде как свои. Да, мужики… если уж «Долг» так гонять начали, то что с нами, вольными, будет?

— Эх, Сионист в ходке. Вот он башка, сообразил бы, что делать и к чему готовиться.

— Это да… ну, вроде готов, падлюка. В случае чего уже не откачают. Пора сообщать скорбные вести.

Хм… вот и посидел в Баре после тяжёлого денька. Ничего себе события… но ни злости нет, ни отвращения, почти ничего. Был Бивень торговцем, хорошим знакомым, и вдруг помер разом для меня, ещё до того, как петля затянулась. Да, что-то говорить со мной пыталось, в ногах ползало, да только уже не человек это был, а одна видимость, мутант, зомби, тварь из Зоны. Кто с мародёрами связался — для нас уже не человек. Ненависть к пуле в спину, к грабежу у сталкерской тропы, к убийцам друзей воспитывается очень быстро и навсегда.