Фрида (СИ)

Снейп ответил не сразу.

- Вы не знаете, о чем говорите.

- Да что вы, - я фыркнула и утрамбовала в ящичке баклажаны.

Я шуршала пакетом, доставая оттуда молоко и сыр; мы оба молчали.

- У вас есть вариант получше? Жить на иждивении у любовника?

Я вспыхнула и едва удержалась от резкости. У меня был вариант получше. Черт, только не думай об этом, только не думай…

- У вас уже есть идеи, - проговорил Снейп.

- Убирайтесь из моей головы.

Я отвернулась, как будто это могло ему помешать. Не думай о ритуале. Не думай о ритуале! Не думай о жертвоприношении. Нет, нет!

- Чертов ублюдок! – я кинула в него куском сыра и была близка к тому, чтобы воспользоваться первоначальным планом и вырубить его. Но он, конечно, знал об этом.

- Лангорус!

Я обмякла, и он подхватил меня, когда я была готова шмякнуться на пол. Заклятье слабости. Я едва могла шевелить конечностями. Меня душила ярость.

- Отпусти, - прорычала я, когда он поставил меня на ноги, продолжая поддерживать одной рукой.

- Ты этого никогда не сделаешь, - решительно заявил он. Он знал уже абсолютно все о том способе, который я пока что рассматривала как единственно возможный. Я не могла помешать ему читать мои мысли. К горлу подкатил ком.

- Ты не будешь решать это за меня! – мои пальцы едва шевелились, я даже не могла сжать их в кулак.

- Нет, буду, - он прижал меня к себе, и я услышала, как сильно колотится его сердце. Надо же, оно у него есть. – Аппарейт!

Мы оказались в мрачной гостиной с тяжелым, спертым воздухом. Снейп усадил меня на диван и взмахнул палочкой. Тут же зажегся свет, а воздух очистился и стал свежим. Я чувствовала, как из глаз текут слезы, когда я наблюдала, как все мои силы, которые я направляла на то, чтобы поднять руку, окончились тем, что она лишь слегка задрожала. Я начала задыхаться. Это, наверное, походило на то, что чувствуют клаустрофобы, провалившись в колодец. Я негромко застонала. Если он не прекратит это немедленно, я просто свихнусь.

- Извини, я, кажется, немного перестарался, - он взмахнул палочкой, и мои руки вновь были при мне. Но я все еще чувствовала себя ужасно слабой.

- Выпусти меня, - прошипела я, поднимаясь с дивана на ватных ногах. – Немедленно.

- Я не позволю тебе сделать то, что ты собиралась, - он скрестил руки на груди и смотрел на то, как я стою, держась за стену и хватая ртом воздух. Я никогда этого ему не прощу. Никогда.

- Какое тебе вообще дело?

- Ты будешь жалеть об этом всю жизнь, поверь мне, - он покачал головой, а я вдруг вспомнила о жутком шраме на его ладони, который заметила как-то еще осенью. Я хотела сказать об этом, но он ушел в соседнюю комнату. Я едва смогла поднять тяжелую кочергу, прислоненную к камину. Слышно было, как Снейп возится там с чем-то стеклянным. Когда он вернулся со стаканом воды, я уже ждала его. Дрожащими руками я подняла кочергу и ударила его по лицу. Стакан выпал из его рук и разбился. Он схватился за рассеченный нос (да, мне хватило сил только на это), а я врезала ему еще и по ногам, прежде чем импровизированное орудие не выпало у меня из рук. Тогда я принялась пинать его, чувствуя, что едва ли даже делаю ему больно. Я рычала, затем кричала, не в силах сдерживать себя. Я понимала, как это глупо, но осознание собственного идиотизма редко помогает, когда у тебя случается истерика.

Он поймал меня и схватил обеими руками, когда я окончательно выдохлась. Я, наверное, выла в голос, точно не помню, я не могла даже вырваться, и меня еще больше погружал в это дикое состояние факт моей уничтоженной гордости.

- Я понимаю тебя, девочка, - шептал Снейп, гладя меня рукой по спине, и я жутко надеялась, что мне все это лишь кажется, - я знаю, каково тебе.

- Не знаешь, - я уже не пыталась оказаться на свободе от его рук и тихо всхлипывала, стараясь не прижиматься к его груди и не слышать биение его сердца. Я не узнавала свой голос.

- Знаю, - тихо говорил он. – Я представляю, как тебе сейчас больно.

Ты это видишь в моих мыслях, сволочь.

- И вижу это в твоих мыслях, - подтвердил Снейп. – Но если ты сейчас сломаешься и позволишь себе пойти путем, который хочешь выбрать, тебе потом, когда пройдет время, не захочется жить вовсе. Я не позволю тебе повторять чужие ошибки.

Это твои ошибки и твоя судьба. Не равняй меня на себя.

- Ты такая же, каким был я.

Я знаю, каким ты был. Жалким трусом.

- То, что ты хочешь убить человека, чтобы получить его дар, - Снейпа, казалось, не могло смутить сейчас ничто. – Разве это не трусость?

Нет. Я делаю это, чтобы…

Стой, Фрида, только не это. Лучше убей себя прямо сейчас, но он не должен об этом знать!

- Прекрати лапать мою спину, - я оттолкнула его от себя, яростно собрав последние силы. А затем нажала себе на сонную артерию, чтобы провалиться во тьму.

Мне, кажется, мерещилось что-то ужасное, потому что я очнулась от своего крика. Я лежала на узкой кровати и долго вспоминала, где я и почему я здесь. Черт, я вырубила себя. Это как-то ненормально, правда? Я выбралась из-под одеяла, а затем и из аскетически обставленной спальни. Спала я в одежде (конечно, он не стал раздевать меня, хоть за это спасибо).