Фридрих Барбаросса

После возвращения из крестового похода, который до такой степени не имел сколько-нибудь заметного успеха, что его можно даже характеризовать как катастрофу, внутренние раздоры в Империи вспыхнули вновь. К конфликту с Вельфами теперь добавился и тяжелый внешнеполитический кризис. Тесная связь с Восточным Римом превратила в противников Империи королевство норманнов и Францию. Папство, находившееся в состоянии тяжелого потрясения вследствие городских волнений в самом Риме, также относилось к внешнеполитической ориентации Штауфена со скепсисом. Фридрих Барбаросса в эти годы попытался еще более укрепить свое положение в качестве герцога Швабии — посредством брака с дочерью маркграфа Дипольда фон Фобурга Аделой — и тем самым основательно расширить подвластную ему территорию в восточном направлении. Кроме того, он сохранил свое срединное положение между двумя крупнейшими в Империи партиями. И хотя поначалу смерть наследника престола Генриха (VI) в 1150 году не слишком изменила его позиции во властной структуре Империи, после нее, однако, он должен был восприниматься как самый выдающийся — сразу после короля — представитель своей фамилии. Его отношения с Церингенами, вероятно, были в эти годы напряженными. В 1145 году он поборол их — своих территориально-политических соперников — с помощью оружия, а в 1147 году они возобновили существовавшие прежде родственные отношения с Вельфами посредством заключения брака Клеменции, дочери герцога Церингена, с герцогом Генрихом Львом. Об участии герцога Швабии во вновь вспыхнувшей борьбе Вельфа VI против Конрада III, закончившейся в 1150 году поражением Вельфа при Флохберге, ничего не известно. Однако упоминание его в качестве свидетеля в одной из грамот Генриха Льва, выданных в эти годы в Меммингене, указывает, что и после крестового похода он поддерживал свои контакты с Вельфами^[78].

В последние годы правления Конрада III герцог Штауфен все чаще появляется при дворе. В последние недели жизни дяди, когда тот был тяжело болен, Фридрих не отходил от него ни на шаг. На фоне невыясненных отношений с неизбежно усиливавшейся оппозицией Вельфов Конрад должен был ясно понимать значение своего племянника как наиболее перспективного кандидата в наследники Империи, а также, с очевидностью, единственного гаранта замирения на политической сцене. Исходя из этих соображений, король, не колеблясь, принял решение передать судьбу своего дома и, по возможности, Империи в руки Фридриха. Ни передача герцогу Швабии императорских инсигний, ни определенная поддержка Конрадом племянника не могли, однако, привести к тому, чтобы последовавшее после смерти государя (15 февраля 1152 года в Бамберге) избрание Барбаросы королем (4 марта 1152 года во Франкфурте) можно было рассматривать как передачу Империи по наследству^[79]. Конрад объявил свой план, свое желание. Однако элемент свободного выбора, право окончательного решения, закрепленное за избирающими имперскими князьями, в результате этого еще не были устранены или каким-то образом предрешены в правовом смысле.

Напротив, ясно осознавая ситуацию, Фридрих сразу после кончины дяди вступил в предвыборные переговоры с князьями и вел себя точно так же, как это делал Конрад III в 1138 году, находясь, однако, при этом в более критической ситуации. Об этих переговорах можно судить не только по ряду привилегий и мероприятий, которые государь раздал и провел в течение нескольких первых месяцев своего правления. Их освещают еще два свидетельства, восходящие непосредственно к неделям, предшествовавшим выборам, и демонстрирующие его переговоры и контакты с самыми значительными князьями Империи. Уже через четыре дня после смерти своего дяди он имел беседу с епископами Гебхардом Вюрцбургским и Эберхардом Бамбергским «на берегу Майна» о новом порядке в Империи (colloquium … de reformando et componendo regni statu) — ясное указание на хлопоты о наследовании короны^[80]. К этим переговорам был также, по всей вероятности, привлечен наиболее значительный государственный деятель своего времени Вибальд, аббат Ставло и Корвея^[81]. Затем мы решительным образом расширяем наши знания о круге участников этих совещаний, обнаружив Барбароссу в эти дни в обществе архиепископов Генриха Майнцского и Арнольда Кёльнского, епископов Гебхарда Вюрцбургского и Гунтера Шпайерского, герцога Генриха Льва, пфальцграфа Рейнского Германа, нескольких графов и ряда других духовных лиц в качестве свидетелей в грамоте монастырю Альтебург, выданной в декабре 1152 года, в соответствии с ходом делопроизводства, но датируемой, без сомнения, февралем-мартом, то есть временем непосредственно перед королевскими выборами^[82]. Таким образом, Барбаросса предпринимал значительные меры предосторожности ввиду предстоявших во Франкфурте избирательных дебатов.