(к Злоте). Ну что ты скажешь? Ты ж говоришь, что только ты опекун… Хороший племянничек… (К Виле.) Болячка на тебя… Я сварила немножко варенья для своих детей, немножко наливки на свои копейки, чтоб иногда немного к чаю, так он сует ложки в банки… Но нельзя говорить… Злота говорит, что это хорошо…
Виля.
Чтоб ты так жила…
Рахиль.
Что я таки так жила… Болячка тебе в лицо… Такой железный парень, а вынести ведро с помоями некому… (Сердито стуча ногами, выходит на кухню, слышно, как она гремит ведром, как хлопают входные двери. Кричит.) Злота, прислушайся… Гоем придут, украдут каструли или моя телогрейка, а потом ты скажешь, что ты не виновата.
Злота
(к Виле). Зачем ты ей говоришь «заткнись»?
Виля.
А что, я ей буду молчать?
Злота.
Если б Рахиль все не заносила домой, нам было бы плохо… Но у нее такой характер, она нервная…
Виля.
Она все заносит домой? А ты знаешь, когда она идет получать хлеб по карточкам на себя и на нас, так она часть нашего хлеба перекладывает себе…
Злота
(смеется). Я вижу, что-то нам не хватает. А они трое кушают, и им еще остается.
Виля
(сердито). Я вчера пошел за ней в булочную и заметил.
Злота
(смеется). Нам только на завтрак и на обед хватает, а они и на ужин хлеб имеют… Но она такая ловкая…
Виля.
Я ей скажу, что она воровка…
Злота
(испуганно). Ой, я не могу выдержать…
Виля
(передразнивает). Не могу выдержать… Ой, вэй… И вечно у тебя на губе что-то висит. Сними нитку с губы, смотреть противно.
Злота
(плачет). Это за все хорошее, что я ему сделала… Я такая больная… Помни, Виля, помни…
Виля.
На… (Дает ей дулю.)
Злота
(плачет). Гыдейнк… Помни… Ты меня будешь искать в каждом уголочке… Чтоб мне этот час хорошо прошел… (Слышно, как хлопает входная дверь, гремит ведро. Злота вытирает глаза, прикладывает палец к губам.) Ша, тихо…
(тяжело дышит). Злота, быстрее… Тут во двор один зашел… Луша снизу говорит, что это фининспектор. Когда-нибудь я останусь с моими детьми из-за тебя несчастной. Придут и опишут мою мебель. Все гоем снизу знают, что здесь живет портниха.
Злота
(бледная). Ой, я мертвая…
Рахиль
(кричит). Когда-нибудь я стану из-за тебя несчастная с моими детьми! Виля, собирай быстрей журналы… Когда-нибудь я возьму все выкройки и все журналы и сожгу их…
Злота
(плачет). Это мой заработок, на что мне жить?
Рахиль
(кричит). Иди в артель, как все! Ты не хочешь работать на государство.
Злота
(садится на стул). Ой, мне плохо… Я больная…
Рахиль.
Я тоже больная, и все-таки я поднимаю на складе мешки и ящики…
Злота
(держится за сердце). Ой, мне плохо…
Рахиль.
Злота, ты делаешь уже свои номерочки? (К Виле). Что ты скажешь, Виля, я хочу ей плохого?.. Боже спаси… Я снесла ведро, мне Луша снизу говорит: Рахиль Абрамовна, тут во двор зашел один, так, кажется, это фининспектор… Сидит и стонет, как квочка… Если плохо, принимают лекарство… Хочешь немножко варенья?.. Виля, пойди набери два стакана воды себе и Злоте, с вареньем очень вкусно… Какой ты хочешь варенье: вишневое или клубничное?
Злота
(плачет, к Виле). Я имею от нее отрезанные годы…
Рахиль.
Сумасшедшая… Ты думаешь, почему эти гоем снизу не присылают сюда фининспектора? Слышишь, Виля, они б давно сюда прислали, но здесь во дворе Макар Евгеньевич делает сапоги, он член партии, но он кустарь. А Дуня, его жена, вяжет на базар кофты. Они знают, что если гоем ко мне пришлют фининспектора, так я к ним пришлю фининспектора. Это ты их боишься, я их не боюсь. (Слышен стук в дверь.) Ой, это Люся идет из школы… Мне чтоб было за ее кости…
Быстро идет в переднюю и возвращается с двумя девочками лет двенадцати-тринадцати. Люся — темноглазая, но на Рахиль не похожа, а вторая девочка — бледная и беленькая.
Люся.
Мама, можно Зоя у нас побудет, у них дома никого нет?..
Рахиль
(недовольно). Пусть будет… Что ты имела сегодня за отметки?
Зоя.
У Люси сегодня по алгебре 5, по географии 4.
Рахиль.
А у тебя?
Зоя.
Меня сегодня не вызывали.
Рахиль
(к Люсе). Может, Рузю подождем, чтобы вместе пообедать? Она скоро должна прийти из техникум.