Фридрих Львиный Зев верхом на шмеле

— А маски у вас есть? — спросил Брумзель как бы между прочим. — Маски грабителей?

— Разумеется, — ответила платяная моль. Она с радостью приняла обратно их прежние костюмы и уже обкусывала галстук, который еще недавно был на Брумзеле. Ужин у нее все-таки удался. — Или вы думаете, что у грабителей не бывает финансовых затруднений?

— Нам бы две масочки, для… ну, мы на маскарад собираемся, — объяснил Фридрих.

— О, нас совершенно не волнует, для чего вы эту одежду используете, — сказала моль. — Конфиденциальность — наше кредо и прекрасно знакомая нам материя.

— Материя! — шепнул Фридрих Брумзелю. — Знакомая моли материя, понимаешь?

— Я всё слышала, — обиженно сказала моль.

Брумзель, делавший вид, будто он-то не слышал ничего, запаковал новые вещи себе в рюкзак, выудил оттуда кошелек и заплатил моли за наряды грабителей и прокат костюмов бухгалтеров.

— А черные вещи вы не вернете? — с надеждой спросила моль.

— Нет, их мы оставим себе, — ответил Брумзель. — Хорошего вечера! — И с этими словами они вышли на улицу, готовые ко всему, что этот мир им еще преподнесет в этот день — желательно в жареном виде.

После захода солнца они вдвоем сидели на крыше какого-то склада. Вокруг на фоне темнеющего неба вставал странный лабиринт дымоходов, подъемных кранов, труб и башен. Чтобы начинать операцию, еще было слишком светло, они ждали наступления ночи.

Многие заводы затихли, из труб перестал идти дым, но кое-где в сборочных цехах и административных зданиях еще горел свет и механические жуки еще вылетали из ангаров. Пелена дыма и дневного смога стала немного тоньше, но неба так и не было видно, не говоря уже о звездах. Их в окрестностях Молотобоя наверняка никогда не разглядишь.

В цеху под ними еще грохотали машины, и время от времени крыша вздрагивала, будто внизу что-то взрывалось.

— Как тут вообще люди спят? — вслух подумал Фридрих, удивляясь непрекращающемуся шуму.

Брумзель пожал плечами. Его занимало другое: он всеми шестью лапками пытался намотать на себя черное полотно. Наконец он спросил:

— Может, поможешь мне завернуться? У меня же больших пальцев нет.

Фридрих встал и начал поправлять ткань на Брумзеле.

— Ты похож на рулет, а не на грабителя! Как думаешь, моль нас не выдаст? Я что-то волнуюсь.

Брумзель издал какой-то нечленораздельный звук.

— Не-е, в покупке костюмов налетчиков ведь нет ничего противозаконного. К тому же в этом городе сотни зданий. И если где-то и опасаются ограбления, так это в банках или офисах, где хранятся деньги. А вовсе не на заводе, где производят многотонные железяки. Их не так-то легко украсть.

Фридрих заколол ткань у Брумзеля между крыльев двумя английскими булавками.

— Выглядишь, можно сказать, шикарно, — улыбнулся он.

— М-да, и как назло, ни одной шмелиной королевы вокруг! — вздохнул Брумзель. — В общем, неважно, чем сегодня дело закончится, мы осмотрим завод и сматываемся. Как знать, может, кто-то из руководства уже оповестил Клупеуса. Тогда самое позднее завтра к полудню они будут знать, что мы — не те, за кого себя выдавали. Так что к этому времени нужно быть уже далеко отсюда.

Фридрих кивнул и почувствовал, что у него защекотало под ложечкой. Впервые он ощутил себя причастным к рискованному предприятию. Ему вообще чудилось, будто кожа прежнего Фридриха Львиного Зева облетает с него клочьями, словно стала лишней и ненужной. И без нее он чувствовал себя намного легче.

Когда стало совсем темно и прохладно, они снялись с места и полетели низко над крышами сквозь лабиринт труб.

Воздушное движение к ночи стало гораздо спокойнее. Кроме железных жуков вокруг практически никого не было, и между труб они были почти не заметны, что сверху, что снизу. Фридрих совершенно перестал ориентироваться в пространстве, но Брумзель, казалось, знал, куда лететь. Скоро в море крыш внизу показалась знакомая крыша завода «Каллертс». Дым из его труб сейчас не шел: здесь на ночь производство останавливали.

Забор вокруг завода был так грубо сложен, что Фридрих наверняка и сам бы смог взобраться на него. Как и всё в Молотобое, он был покрыт толстым слоем грязи. Брумзель приземлился прямо у ограды и тут же полез наверх.

— Заглянем во двор и посмотрим, что делать дальше, — прошептал он.

Для Фридриха процесс перемещения по вертикальной плоскости оказался не очень удобен: ему пришлось что есть мочи вцепиться руками в мех Брумзеля, а ногами изо всех сил сжать ему бока.