Фридрих Львиный Зев верхом на шмеле

— Я глубоко впечатлен, — сказал Брумзель, отчаянно пытаясь выглянуть из-за собственного волосатого пуза. — Просто не верится, насколько изящно вы действовали, дамы!

— Бедняжка Ангостура, — сказала Йозефа с неподдельным сочувствием. — Мы попросили ее сделать это для нас, и это поручение совершенно сбило ее с толку. Но она все равно его выполнила, верная наша помощница!

— Она же не знала, что мы соглядатаи, — добавила Йоланда. — Но теперь придется открыться, и это ее страшно взволнует!

Несколько секунд все молчали. Где-то вскрикнула неясыть.

Наконец Фридрих набрал побольше воздуха в легкие и сказал наобум:

— В последнее время мы находим союзников в самых невероятных местах.

— Уверяем вас, что Белая Фея может и дальше рассчитывать на нас, — отозвалась Йоланда. — Мы постараемся, будучи во дворце, сделать все возможное, чтобы поддержать планы соглядатаев.

— Она будет очень рада слышать это! — заверил Фридрих и, не стесняясь, присовокупил: — Мы тоже безумно этому рады!

Три совы поклонились и снова накинули на головы капюшоны. Потом они бесшумно поднялись в воздух и плавно стали набирать высоту. Фридрих молча смотрел им вслед.

— Какие… достойные дамы, — задумчиво произнес Брумзель.

— Правда? — Фридрих обернулся к нему. — По-моему, они потрясающие!

Брумзель улыбнулся, кутаясь в шерстяное одеяло.

— Иметь трех союзников прямо во дворце — бесценное преимущество. Им обязательно нужно воспользоваться.

— Конечно, — сказал Фридрих, забираясь в гамак и тоже заворачиваясь в одеяло. — Но для начала тебе надо снова встать на ноги, а потом уж думать об этом!

Брумзель тихо чертыхнулся себе под нос и скоро громко захрапел. А Фридрих еще долго смотрел в звездное небо, стараясь вспомнить, как выглядела его прежняя квартирка. Воспоминания о ней потихоньку тускнели.

Так зародилось то, что позже войдет в историю под названием «Антивоенный совет Северной Стороны», — военный совет, задачей которого было не допустить войны. Молеправительница, или, точнее, Белая Фея, прилагала к этому все свои магические силы, которых у нее не было. Тайные соглядатаи рекой текли в Холодный Ручей, и всякий мог с ней поговорить. У Фридриха от такого наплыва посетителей голова шла кругом. Молеправительница знакомила его с десятками людей, каждый из которых казался ужасно важным. Он присутствовал на собраниях и тайных совещаниях; правда, о чем там шла речь — понимал не очень хорошо.

— Но вы еще не видели наше секретное оружие, — любила говорить Молеправительница вновь прибывшим. — У нас есть шмель, который может рассказать нам о планах Офрис и ее советников всё!

Этот самый шмель с каждым днем чувствовал себя лучше и ужасно злился, что все еще не может жужжать снаружи и во все вмешиваться — особенно сейчас, когда в Холодный Ручей приходит столько интересных людей. Фридрих каждую свободную минуту проводил с Брумзелем, подбадривал его, играл с ним в карты и в города, но это не очень-то помогало Брумзелю справиться со скукой.

— Черт подери, я хочу наружу! — скулил он каждый день. — Когда я снова смогу летать? Как думаешь, сколько это еще продлится? Если бы я хоть ползать нормально мог! А то там военный совет, а я тут как в тюрьме сижу!

— Тебе, по крайней мере, не приходится в сотый раз рассказывать незнакомым людям историю нашего побега, — вздыхал Фридрих. — Мне кажется, я как музейный экспонат, который всякий может разглядывать со всех сторон и обсуждать.

А Молеправительница утешала их обоих.

Но через неделю Брумзель уже ползал по всей мастерской и так действовал хозяйке на нервы, что в конце концов она его просто вышвырнула: сказала молям отнести его в город, и там у Брумзеля с Фридрихом наконец появилась возможность как следует осмотреться. Они взяли себе кое-что перекусить, сели на мосту перед городскими воротами и стали разглядывать толпы приезжих.

— Вообще-то, — заговорил Фридрих, — в Холодный Ручей ездят не так уж часто. Так говорит Молеправительница. Но в последние дни народ стекается отовсюду, в гостиницах мест практически не осталось.

— И всё это — ее рук дело, — с горечью в голосе отозвался Брумзель. — Ты только посмотри: это всё — ее люди. Ее тайные соглядатаи и те, кто хочет им помогать. Большинство из них ее никогда в жизни не видели, но все равно они тут. Теперь ты понимаешь, почему я на протяжении десяти лет ничего не мог с ней поделать?

Фридрих улыбнулся. Чем дольше он наблюдал за магией Белой Феи в действии, тем больше крепла в нем надежда, что планы Офрис в жизнь не воплотятся.