Фридрих Шиллер. Его жизнь и литературная деятельность

Новые знакомства: Маргарита Шван, Катарина Бауман, г-жа фон Кальб. – Отношение к ним Шиллера. – Тяжелые обстоятельства и мрачное настроение духа. – Пакет и письма из Лейпцига. – Шиллер-журналист: «Rheinische Thalia». – Герцог Карл Август в Дармштадте. – Разрыв поэта с Дальбергом и отъезд в Лейпциг. – Дружба с Кернером. – Ода «К радости». – Шиллер следует за Кернером в Дрезден. – «Философские письма». – Стихотворения «Resignation» и «Борьба». – «Дон Карлос». – Сюжет трагедии и появление ее на сцене. – Страсть Шиллера к Генриетте фон Арним. – Угнетенное состояние духа и решение искать счастья в Веймаре.

Сердце Шиллера пережило и в Мангейме тревожные, бурные дни: чуть ли не одновременно разыгралось у него тут несколько романов: с Маргаритой Шван, Катариной Бауман и г-жой фон Кальб. Когда эти новые женские фигуры появились на горизонте Шиллера, его несчастная любовь к Шарлотте фон Вольцоген, и без того уже поблекшая, совершенно погасла. Прежде всего он влюбился в Мангейме в старшую дочь Швана, 17-летнюю красавицу, не лишенную наклонности к литературе и искусству. Поэт бывал почти ежедневно в доме у Швана, и его легковоспламеняющееся сердце сразу вспыхнуло. В письмах к родным Шиллер говорил о Маргарите с таким восторгом, что, довольный перспективой этого брака, отец поэта уже представлял себе своего сына зятем почтенного и состоятельного придворного книгопродавца. Мечты эти, однако, не сбылись. Маргарита, всегда окруженная толпою поклонников, хотя и не равнодушная к Шиллеру, была кокеткой и то привлекала, то отталкивала его. Когда весною 1785 года Шиллер перед отъездом из Мангейма пришел проститься с Маргаритой, она снова так очаровала его своею любезностью, что он твердо решил просить у Швана ее руки. Это он и сделал в апреле 1785 года, вскоре после приезда в Лейпциг. Но, не переговорив с дочерью, Шван поспешил отказать Шиллеру, – оттого ли, что не желал видеть Маргариту замужем за человеком без всяких средств и положения, каким был тогда поэт, или же действительно оттого, – как он в письме своем объяснил Шиллеру, – что дочь его, «по особенностям ее характера», не была бы ему подходящей женой. Так закончился, во всяком случае, не по вине Шиллера, его роман. Маргарита вышла впоследствии замуж за некоего Геца и умерла рано, всего 36-ти лет. Она виделась еще раз с Шиллером, когда последний, уже женатый, приезжал на родину в Штутгарт. По словам жены Шиллера, оба – и Маргарита, и муж ее – были сильно взволнованны во время этого свидания.

Тогда же в Мангейме Шиллер увлекался также талантливой драматической актрисой, Катариной Бауман. Она принимала ухаживания поэта, радуясь им, как ребенок, но не отвечала на его чувство.

Продолжительнее других была любовь поэта к Шарлотте фон Кальб. Это была выдающаяся личность, богато одаренная от природы умом и фантазией, многосторонне образованная, – но вместе с тем неуравновешенная, болезненно-нервная, несколько испорченная натура. Происходила Шарлотта из старинной и родовитой семьи Маршалк фон Остгейм; рано осиротев, она, по ее словам, столько плакала ребенком, «что тогда уже выплакала все свои слезы». Читала она все, что ей попадалось на глаза, – Библия, Коран, Вольтер, Руссо, Шекспир, Клопшток были только выдающимися пунктами в ее «безбрежном чтении», как выразился о ней позднейший поклонник ее, Жан Поль Рихтер, который, впрочем, мог бы сказать то же и про себя самого. Двенадцать лет спустя после романа с Шиллером Шарлотта воспылала к знаменитому юмористу Жан Полю такой же пламенной страстью, как и к автору «Разбойников». Она увлеклась им до того, что писала о нем следующие строки: «Клянусь Богом, все, все, весь мир желает овладеть им, но нет! Все не овладеют им, или я погибну! Когда меня не будет, тогда только пусть он принадлежит им!» И Жан Поль, со своей стороны, так восхищался ею, что называл ее «Титанидой» и писал о ней: «Это женщина из ряда вон выходящая, с могучим сердцем и железной силой воли. У нее два больших преимущества: великая душа и такие большие глаза, каких я еще никогда не видел. Говорит она так, как Гердер пишет в своих письмах о гуманности».