Фридрих Вильгельм I

Конечно, «школьная революция» в Пруссии встретила на своем пути и противодействие, и прочие трудности. В деревнях не было зданий для школ; никто, естественно, заранее их не построил. Чтобы обойти все возникшие препятствия, понадобилась вся полнота власти короля-солдата. Помещики получили приказ построить школы и взять на содержание учителей. В королевских доменах школы строились за счет казны. Лес, камень, известь король выдавал бесплатно; доставлять строительные материалы он обязал сельские общины.

Но затем революция натолкнулась на другие препятствия. Сопротивление оказывали те подданные, чьи интересы были задеты. Родители считали «Школьный эдикт» посягательством короля на их собственное право распоряжаться детьми; они не желали видеть своих детей более умными, чем они сами, и, уж конечно, не хотели освобождать детей, самую дешевую рабочую силу, от работы по будням. Церковные функционеры видели в эдикте посягательство на их священную привилегию «окормления» народа, не оспариваемую прежде в течение многих веков. И даже Генеральное управление возмущалось введением школьной обязанности: ведь она потребовала колоссальных денег! Фридрих Вильгельм, как и всегда, сражался один против всех.

Инспектируя в 1718 г. Восточную Пруссию, он увидел, что там дело так и не сдвинулось с мертвой точки. «Базис» (народ) смутно роптал; «верхи» (церковь, дворянство, бюрократия) оказывали противодействие. 2 июля 1718 г., сразу же по возвращении из инспекционной поездки, король издал указ, где говорилось: «Знания и навыки сельского люда пребывают в самом плачевном состоянии». Он настоятельно потребовал от чиновников принять «совместные меры, дабы окончательно одолеть невежество». Замечательные слова, которые не мешало бы вписать в летопись человечества золотыми буквами.

Против собственной воли, поглядывая на палку непредсказуемого короля, кряхтя и ругаясь, но общество и государство все же пришли в движение. Королевские комиссии объезжали провинции и собирали необходимые сведения о местных условиях и возможностях наладить там школьное обучение. Доклады, представленные королю, свидетельствуют: по своей точности и обстоятельности эти сведения ни в чем не уступали результатам современных социологических исследований.

Столичное и местное чиновничество продолжало оказывать пассивное сопротивление — недовольство помещиков и брюзжание церковных функционеров давали о себе знать. Школьная революция, как считалось, наносит ущерб государственной экономике; о безумных расходах на школы говорили все вокруг. Конечно, эти доводы излагались с расчетом на хозяйственность короля, на его страсть к получению «излишков». Но оказалось, королевская «революция сверху» преследовала не только экономические выгоды. Голый материализм, как выяснилось, был ей чужд. «Все это ерунда! — гневно воскликнул король 31 января 1722 г. в ответ на упреки министров. — Если я строю и украшаю страну, не создавая христиан, ничто мне не поможет». Так Фридрих Вильгельм I дал определение организованной им в Пруссии революции: она была прежде всего педагогической, а уж потом экономической. Ведь под «христианами» тогда подразумевали людей, умеющих читать, писать, считать и молиться, то есть тех, кому свойственно самосознание, «сознательных людей».

Школьная революция продолжилась, и за ее успехи король бился всю оставшуюся жизнь. В 1732 г. в Кёнигсберге собралась комиссия правительственных чиновников и духовных лиц под председательством тайного советника фон Кунхайма. Комиссия должна была выработать «Principia regulative», [44]или Всеобщий школьный план по обустройству школьного образования в Пруссии. Рескриптом от 26 февраля 1734 г. король утвердил «Principia», получившие 1 апреля 1736 г. силу закона, и выдал на строительство школ 90 000 талеров личных денег. Еще раньше король решил проблему нехватки квалифицированных учителей. Для этого он ежегодно нанимал сотню студентов-теологов из сиротского дома Августа Германа Франке в Галле — обучая сирот, они накопили немалый опыт современной педагогики. В 1735 г. пастор Шинмейер с помощью короля основал подобную семинарию в Штеттине, а 5 декабря 1736 г. такое же заведение по приказу Фридриха Вильгельма основал в Магдебурге аббат Штайнмец.

И дела заметно пошли в гору. Уже 30 июля 1736 г. пастор Шульц из Кёнигсберга сообщал королю, что в кёнигсбергских школах-приютах ежедневно 65 студентов теологии бесплатно обучают 1300 детей. «Бедняки, прежде сотнями просившие на улице подаяние, — продолжал он, — не только обеспечены всем необходимым, но более чем 800 из них изучают слово Божье при церквях. Уже два года никто из отроков не проходит конфирмацию, не научившись читать и не получив необходимых знаний о христианстве. Только в течение трех лет беднякам роздано 40 000 сборников псалмов…»