Фридрих Вильгельм I

Один из присутствующих смотрел на все это сверкающими от восторга глазами и с открытым ртом. Это был Фридрих Вильгельм, бранденбургский принц. Царь из далекой России нравился ему сверх всякой меры. Вот это парень! Его грубое поведение, непонятная суть, дикий, властный взгляд, твердые кулаки, его манера выпивать стакан до дна, а потом разбивать его об стену за спиной — все это было во вкусе Фридриха Вильгельма, не выносившего женственных манер своего двора. Если в русских гостях ему что-то и не нравилось, так это их нечистоплотность — они боялись воды и мыла как черта и садились за стол с немытыми лапами. Но все это он забыл, когда царь Петр после танцев позвал своего шута, корчившего рожи и передразнивавшего гостей. А когда царь схватил огромную метлу и с ее помощью выгнал дурака из зала, Фридрих Вильгельм хохотал до слез, хлопая себя по бедрам. Вот так шутка! Такого дурака он тоже сможет завести, когда станет королем!

Осенью 1697 г. Софья Шарлотта вернулась с сыном в Берлин. Через несколько недель, в ноябре, разразился скандал, потрясший монархию до основания: Эберхард фон Данкельман, советник Фридриха III, уже два с половиной года занимавший пост бранденбургского премьер-министра, был смещен.

54-летний Данкельман, происходивший из Нассау, уже тридцать пять лет входил в узкий круг берлинского двора и еще при Великом курфюрсте был возведен в высокие придворные чины. При Фридрихе III он стал членом Тайного совета, в 1692 г. — обер-президентом города Клеве, а 2 июня 1695 г. был официально назначен обер-президентом Берлина, что фактически соответствовало уровню бранденбургского премьер-министра. Четырьмя неделями позже он вместе с графом Доной выработал инструкции по воспитанию семилетнего принца. Данкельман, дисциплинированный и ответственный чиновник, человек крайне суровых правил (его никогда не видели смеющимся), вершил государственные дела железной рукой. Фридрих III бесконечно доверял ему, сожалея, правда, что тот отнюдь не выказывал склонностей к подобострастию, а говорил с ним как учитель с учеником. Под руководством Данкельмана были учреждены Берлинская академия искусств и университет в Галле. Конечно, сравняться со своим владетельным господином в расточительности Данкельман не мог: на учреждение нового университета Фридрих III выделил жалкие 3500 талеров, а на его торжественное открытие в июле 1694 г. — 20 тысяч.

Самоуверенность Данкельмана не знала границ. Он постепенно сумел назначить своих шестерых братьев на главные государственные посты. В Берлине язвительно говорили о «плеяде Данкельманов», всех себе подчинившей. Количество завистников все увеличивалось. А Данкельман, презиравший дворцовую камарилью, не давал отпора интриганам, окружавшим курфюрста лестью. В конце концов клевета на премьер-министра сыграла свою роль. Фридрих III, с трудом выносивший уверенное поведение премьер-министра, в момент раздражения выкрикнул: «Данкельман хочет играть роль курфюрста! Я покажу ему, кто здесь хозяин!» Наконец, придворные интриганы подбросили курфюрсту медаль, изображавшую семерых братьев в виде созвездия над столицей. Фридрих был вне себя от ярости. Не помогла и надпись, отчеканенная на медали, — слова верности семи братьев, в которой они клялись ему, курфюрсту.

Немилость курфюрста не долго оставалась тайной, и Данкельман 27 ноября 1697 г. попросил об отставке, которую, хоть и в милостивой форме, немедленно получил. Через две недели, вечером 10 декабря, к Данкельману явился гвардейский полковник фон Йеттау, чтобы арестовать его по приказу курфюрста и доставить в крепость Шпандау. Новый премьер-министр 66-летний фельдмаршал Йоган Альбрехт фон Барфус и его правая рука 54-летний обер-шталмейстер Йоган Казимир фон Кольбе добились своего: их безупречный предшественник и шеф сидел в тюрьме — беззащитный и обесчещенный, обвиненный в личном обогащении, злоупотреблении доверием и растрате государственных денег. Здесь не было ни слова правды! И все же гоффискалу Мёллеру было приказано составить против Данкельмана обвинительное заключение и под угрозой штрафа в две тысячи дукатов представить его в течение четырех недель. Честный чиновник в отчаянии написал: «Святой Боже, правый судья! Я могу выполнить это требование, но где я возьму доказательства? У кого-то недостает мужества открыть Его Светлости правду о процессе, но те же люди требуют его продолжения». Обер-прокуратор Брехтель тоже протестовал против фарса, разыгранного на процессе Данкельмана. Но ничто не помогло. В курфюршестве Бранденбургском началось новое время — эра неприкрытой коррупции и господства временщиков.