Фрикономика

Может показаться, что связь между ужесточением наказания и снижением уровня преступности довольно сильна. Тюремный срок играл двоякую роль – сдерживающую (для потенциальных преступников) и профилактическую (для преступников, уже находившихся в заключении). Это может показаться достаточно логичным, однако некоторые криминалисты не согласились с этим утверждением. Проведенное в 1997 году научное исследование под названием «В поддержку моратория на строительство тюрем» отметило, что уровень преступности часто соответствует уровню количества людей, находящихся в заключении. В исследовании был сделан вывод о том, что уровень преступности может быть снижен только при снижении количества заключенных. (К счастью, тюремщики не бросились сразу же освобождать узников, а затем терпеливо ждать падения уровня преступности.) Политолог Джон ди Улио впоследствии прокомментировал произошедшее так: «По всей видимости, только профессора криминологии могут сомневаться в том факте, что нахождение опасного преступника в заключении способно снизить уровень преступности».

Аргументы авторов исследования основаны на фундаментальной ошибке – путанице между корреляцией и причинно-следственной связью. Давайте рассмотрим другую ситуацию. Мэр некоего города видит, что жители активно празднуют победу городской команды в национальном чемпионате по бейсболу. Он замечает связь между двумя событиями, однако, так же как и авторы исследования, не может определить принципы выстраивания этой связи. Поэтому на следующий год этот мэр отдает распоряжение, чтобы жители начали праздновать победу уже перед первым матчем чемпионата – следуя его логике, именно такой праздник позволит команде обеспечить себе будущую победу.

Существует множество причин, по которым нам может не нравиться значительное увеличение количества заключенных. Не всем нравится тот факт, что значительная доля американцев, в основном чернокожих, живет за решеткой. Кроме того, тюремное заключение не позволяет выявить истинных причин преступления, которые могут быть разными и комплексными. Кроме того, тюремное заключение сложно назвать недорогим решением проблемы: содержание в тюрьме одного заключенного обходится примерно в 25 тысяч долларов в год. Однако если наша цель состоит в том, чтобы объяснить причины резкого падения преступности в 1990‑х годах, то усиление роли тюрем может быть вполне возможной причиной этого. Этот фактор отвечает примерно за треть падения.

Часто, говоря о тюремном заключении, эксперты упоминают и другую причину: рост количества смертных приговоров. Количество казней по решению суда в Соединенных Штатах за период 1980–1990‑х годов выросло в четыре раза. Это заставило многих людей считать (в особенности в свете дебатов, продолжавшихся не одно десятилетие), что смертные приговоры помогают снизить преступность. Однако в этих дебатах обычно упускаются из внимания два важных факта.

Если принять во внимание, насколько редко смертные приговоры в США приводятся в исполнение и сколько времени проходит между объявлением приговора и приведением его в исполнение, то никакой разумный преступник не будет бояться казни. Несмотря на четырехкратный рост числа смертных приговоров за десять лет, в 1990‑х годах в Соединенных Штатах было приведено в исполнение лишь 478 из них. Любой родитель, когда-либо говоривший своему ребенку: «Я досчитаю до десяти, и если ты не сделаешь то, о чем я прошу, то я тебя накажу», знает разницу между предупреждением и пустой угрозой. На момент написания этой книги в штате Нью-Йорк, вернувшемся к смертной казни в 1995 году, не был казнен ни один преступник. Доля смертных приговоров, приведенных в исполнение, ежегодно составляет всего два процента – сопоставьте эту цифру с семипроцентной вероятностью гибели для члена банды Black Gangster Disciple Nation. Если жизнь после смертного приговора представляется более безопасной, чем жизнь уличного бандита, то сложно поверить, что риск смертной казни окажется сколь-нибудь значимым стимулом для преступника. Подобно трехдолларовому штрафу для опаздывающих родителей в израильском детском саду, негативный стимул в виде смертной казни оказывается недостаточно серьезным для того, чтобы преступник изменил свое привычное поведение.