Фрилансер от ксенологии

— Биргг Бигги? Есть такой, — сверился со своей базой Геран Гржевский, к которому я, на правах почти родственницы, заскочила за консультацией. — Отказник, — он брезгливо скривил губы. — Подадим запрос на Непру, именно туда его выслали больше десяти лет назад, будут ли они заниматься его делами или нет.

— А что, если нет, — возмутилась я, — то бросить на произвол судьбы?

Да, формально отказники, не сумевшие в своё время сдать экзамен на Гражданина Земли, права на покровительство наших спецслужб не имеют, их делами должно заниматься правительство той планеты, на которую они мигрировали. Но кто они и кто мы? А сравнивать возможности Земли и Непры во внешних, межрасовых, взаимоотношениях вообще глупо. У них ни опыта, ни специалистов.

— Ну что ты! — он неожиданно по-доброму улыбнулся. — Просто тогда разбирательство мы оформим в качестве благотворительной акции.

— Значит, я могу считать, что эта просьба о помощи попала в надёжные руки, — я тоже разулыбалась. И со спокойной совестью ушла, выкинув это дело из головы. В конце концов, мы с Миком не земное правительство и благотворительностью в таких масштабах не занимаемся.

— Дельце, скажу я вам, так себе, — Геран сделал два шага туда-сюда по кабинету (для большего количества всё равно места не было — он по-прежнему предпочитал иметь рабочее пространство размером с обувную коробку). — Вас не насторожило, ещё при первом прочтении, что там упоминается о каком-то там плене?

— Удивило, но мало ли чего я не знаю, — я слегка пожала плечами. — Хотя вообще-то, да, странно, насколько я знаю, у чи даже тюрем не имеется.

— Это как это? — очнулся Мика до сих пор не проявлявший активного интереса к разговору. — А преступники? Не может же такого быть, чтобы их не было.

— Появляются время от времени, как не быть? — решила я дать краткое разъяснение. — Но если их выявляют, всё местное общество разом отворачивается от отступника, а для нормального чи, это — страшно. Они гораздо более общественные создания, чем люди.

— Понятно. И что там с тем человеком? — он обернулся к наконец-то усевшемуся на хозяйское место Герану.

— Чи ограничили его свободу. Он, видите ли, занимался на их территории разведением и продажей павлинов.

— Ага, — издала я заинтересованный возглас, потом замахала руками: продолжайте-продолжайте.

— Купил за бесценок списанную автоматическую станцию по разведению птиц, напрягся и как-то перетащил её на Чичинайру, и начал стричь купоны. Побочный продукт — тушки, неплохо уходили на местном продуктовом рынке, главный — роскошные перья, причём не только хвостовые, из под полы продавались всем желающим, которые хотят иметь более роскошный, как это называется?

— Чичинар, — подсказала я нужное слово. Именно так называется та пелерина из перьев, которая растёт у них на плечах.

— Вот! Не понимаю я этих их заморочек, но такая вот подделка считается у чи чем-то аморальным, а торговец признаётся растлителем молодёжи. Как-то так.

— Понятно, — кивнул Мика. — А мы-то вам зачем понадобились? Если вы и так всё знаете?

— На месте разобраться в тяжести проступка и подобрать адекватное возмещение от человеческой стороны.

— Первое — пожалуйста, а второе — не наш профиль, — непреклонно качнул головой Мика.

— Поедете не одни, а с дипломатической миссией. И практиканта с собой захватите. Да-да, не сверкай на меня глазами, опыт надо передавать!

— Ё! Да какой там опыт! Приезжаем на место и начинаем разбираться — каждый раз как в первый раз, — возмутилась я. Ну не хотелось мне перед собственными коллегами всезнайку изображать.

— Вот это и покажете, — поставил в разговоре точку господин Гржевский.

Это был практически единственный раз, когда компактность современного жилого пространства землян доставляла мне значительные неудобства. В паре жилых модулей выделенных нам находящейся на Чичинайре этнографической экспедицией нас было четверо, при чём разделяющую их стенку мы, по общей договорённости, опускали только на ночь. Нашими спутниками стали двое: Нейт — невозмутимый, молчаливый, находящийся как бы не здесь и не сейчас, дипломат и Эдвин — наш практикант. И этот, последний доставлял столько беспокойства, что я твёрдо притвёрдо пообещала себе, что мы наконец-то освоим управление дареным солеранским корабликом и не больше никогда не будем привязаны к таким раздражающим существам. Ещё даже толком не успела начаться активная фаза работы, а он уже забрасывал нас десятками вопросов, ответы на которые выслушивал с неизменным вниманием и восторженной миной на лице. Да ещё и записывать ухитрялся. Как будто я вещаю ему какое-то откровение, а не сведения, которые можно в любом справочнике почерпнуть. Мику-то что, он через раз заявлял: «Я не ксенолог и не в курсе этих ваших заморочек» и отключался от беседы, а мне приходилось отдуваться за всё наше семейство. В конце концов, даже Нейт не выдержал:

— Да дайте вы ему инструкцию самого общего пользования, и пусть пытается её приспособить к текущему делу.

— А у нас она есть, эта инструкция? — я незаметно подпихнула Мика в спину кончиком хвоста: пусть уже включается в обсуждение.