А потому от моей ответной пощёчины, в которую вложил силу, её прекрасная головка отлетела, а сама высочество, разинув рот и выкатив глаза в недоумении, обиженно схватилась за пострадавшую щёку.
— Успокоилась? — просто и незатейливо спросил я.
Неуверенность в глазах, страх, ужас, что такое произошло С НЕЮ. Чего с наследной принцессой и главой государства не может произойти по определению. Я решил ускорить процесс принятия:
— Если пришла в себя — давай работать. Нет, если бьют эмоции — давай быстро решим эту проблему. Я зверски устал, но от хорошего секса не откажусь. — Шаг навстречу, и она, ожидаемо, опасливо отпрыгнула.
— Хуан, что ты себе позволяешь? Что позволяеь, сукин сын? Я охрану позову!
— Ну и дура. — Усмехнулся. — Позволяю себе вернуть тебя на грешную землю. Ты должна быть холодной расчётливой королевой. У тебя враг только что дворец штурмовал. А ты завелась из-за какой-то фигни, позволила эмоциям обуять себя. Непорядок! — Последнюю фразу воскликнул, добавив в глаза весёлые искорки.
— Но я… — Растерянность. — То, что ты сказал военным… Там…
— Я сказал то, что они должны были услышать. — Есть, я даже голос при этих словах не повысил. Наоборот, небрежно пожал плечами, как будто говорю о чём-то незначащем. — Они должны были услышать именно это — и услышали. И сразу пошли следом, без пререканий и торга. Где твоя похвала, где ободряющий поцелуй? Чего дерёшься?
— Но они подумают… — Растерянность. После страха это большой прогресс.
— Что подумают? — Кисло скривился. — Наверное, подумают, что женщина не может на самом деле править Венерой без мужчины, и ты это полностью осознала и не плывёшь против течения, не споришь с объективной реальностью. Твоя мать попыталась — видишь, чем кончилось? — махнул в сторону. — За окно посмотри. На три расхреначенных купола, один из которых пришлось долбануть конвенциональным оружием. При твоём деде такой фигни быть не могло! — повысил я голос, наезжая. — И прадеде. И при всех других королевах, не пытавшихся заявлять, что они феменино и эмансипе. — Подошёл, и, подавив лёгкое сопротивление, сгрёб её в охапку. — Я — твой человек, Фрей. Твой генерал, твой защитник, твой представитель. С тобой они не смогут разговаривать — ты для них неизвестная планета. А со мной общий язык найдут, и договорятся. Сейчас я представился мужчиной твоей матери, завтра стану твоим, ия идеальный переговорщик. Вы же наверху сделаете так, как мы договоримся, но им не придётся долбаться о стену непонимания. Что не так?
— Продуманный сукин сын. — Она прыгнула на меня и обняла, обхватив ногами — я от неожиданности чуть не свалился. — Боже, Шимановский, как я за тебя боялась! Как молилась! Не улетай больше никуда, я не знаю, что буду без тебя делать одна!..
Потом мы целовались — инцидент исчерпан.
— Надо работать, — отстранился я через время. — Давай чуть-чуть подождём, разгребём самое основное дерьмо… Как раз твоя спальня от кислоты проветрится.
Фрейя покачала головой.
— Наши комнаты выдержали, наш этаж не разгерметизировался. — Тяжкий вздох. — Но ты прав, надо работать. Зову этих лодырей, надо обсудить «Кленовый сироп». Президент Андерсон пришёл в себя после взрыва корабля Союза и вывел своих на акции протеста перед нашей военной базой. — Она раскрыла створку и выглянула. — Зови всех. — Это кому-то из ангелов на часах. Повернулась назад. — Как мама очнётся, скажу ей, чтобы сразу приняла у тебя присягу. Ты всё сказал и сделал правильно, но врать не хорошо. Кстати, почему она до сих пор это не сделала, если ты прошёл по заданию корпуса не один, а целый десяток Полигонов?
На это лишь пожал плечами. А что тут сказать?
Глава 14
Повелитель Ареала (продолжение)