Фрилансер. Сверх (СИ)

Интересная ассоциация, но я, бывавший внизу, в дворцовых казематах, её понял.

— Нет. Ищем. Не переживай, найдём. Она из тех, кого так просто не закопаешь. Её люди сказали, что жива — значит жива. Всё, разреши дальше работать? Мистер Тафт ждёт ответа.

Елена Гарсия в городе… Потерялась. Где-то есть, жива, но что с нею — не знаем. Нашли одного из её людей, был ранен, довезли до госпиталя — сказал, вступили в бой с кем-то, диаспора. Наши ушли, когда уходили — все были живы. Его удалось оставить на попечение соседей их лёжки, «милейшие люди» — это его цитата, которые сеньора спрятали, а как зона покрылась зелёным цветом, довезли до больницы. Связи с Нимфой нет, нет ни подтверждения, что жива, ни что они погибли. Считаю это уже хорошей новостью, Железная Сеньора тоже из живучих.

— Да, конечно, — переключилась Фрейя на следующую задачу. — Спецы из МИДа?

— Ждут. Уже здесь. Будут просвещать по дороге — поеду по земле, надоела болтанка.

Кивок — всё хорошо.

— Вы и правда будете бомбить Ванкувер? — нахмурилась Изабелла.

— Скорее всего. — Я поёжился. — Бэль, знаю эту публику. Протестантская мораль и англосаксонская наглость не дадут им идти ни на малейшие уступки. А значит, Тафт сейчас выкатит кучу претензий, заставляя платить за всё, что разбомбили, и восстанавливать за свой счёт. Они не учатся.

— Но вы же знаете это, а значит готовы? — взглянула Изабелла на Фрейю.

— Да. — Та кивнула. — Парни на Земле отдохнули и с утра приведены в готовность. Адмирал Ли спускается с высоких орбит на низкие, с русскими пролёт согласован. Как только Хуан даст отмашку, прикажу продолжить бомбёжки. — Взгляд на меня. — Хуан, ты придумал, куда деть две дивизии, застывшие на средних орбитах? Там чёртова куча транспортов, на Земле небо ночами сияет от теплосбросов. И приземлить их некуда.

— Фрей, я же попросил, неделя. Максимум неделя!

— А если канадцы упрутся? Вторую войну, не закончив первой, я не начну, — уверенно покачала она головой, и передо мной сидела суровая и строгая глава государства. — И доказательства нужны ЖЕЛЕЗНЫЕ. Титановые.

— Сделаю, Мышонок. — Тяжело вздохнул, обошёл стол и чмокнул её в носик. — Я пока сам не знаю, что с Мадагаскаром делать, но на всякий пусть отрабатывают план высадки туда, а не в Квебек.

— Чем дольше они в невесомости, тем… Да их на поверхности пополам сложит даже с сервоприводами и экзоскелетами! — воскликнула она.

Я на это лишь тяжело вздохнул. А что тут скажешь?

Представители МИДа не понравились. Всю дорогу что-то объясняли, но я, сколько ни пытался вникнуть в суть, не смог. Говорили сеньоры умными фразами, чувствовался за ними опыт — одному было на вид лет сорок пять, другому чуть более пятидесяти. Не мальчики, и в МИДе не на последних ролях, но они перепутали объект приложения талантов.

— Сеньоры, — одёрнул я их, когда наш «Либертадор» заехал в шлюз памятного заведения Мадлен и начал спускаться по серпантину, — вы не поняли. Не я — ваш оппонент и представитель переговорного процесса, которому вы должны засирать мозги. Я ваш шеф, руководитель, вы должны объяснить МНЕ, как нужно засирать их другим. Пока же вижу, что вы пытаетесь «соскочить», чтобы ни дай бог на вас не упала никакая ответственность, и нисколечко не помогаете. Пошли вы нахрен с таким раскладом! Пишете заявление по собственному — Фрейя сегодня же подпишет. Это не красное словцо, это реальный приказ — непрофессионалам в стратегическом министерстве делать нечего.

Это я импровизирую, но реально достали. Надо зачищать МИД от «борхесовщины». Лея Филипповна спасибо скажет… Или сама вернёт их, но я без претензий.

— Но с-сеньор Шимановский! — возмутился тот, которому пятьдесят.

— Я сказал, нахрен пошли! — добавил в голос свериного рычания. — Борхес ушёл — и вы идите следом. Распоряжение понятно?

— Сеньор Шимановский, так дела не делаются. И согласно трудовому законодательству вы не можете вотак, просто взять и… И королева не может…

Машина встала. Я поднял люк, не слушая этого неудачника, и тут же позвал выходящую из головного «Мустанга» Сюзанну.

— Сломай этому сеньору палец, ткнул в более молодого. — Он совершил самый тяжкий грех, который способен совершить дипломат — неверно оценил партнёра по переговорному процессу. Фатально неверно. И торг ведёт с неприемлемых позиций.

— Да что это такое! Нет, вы не посме… Это произво… А-а-а-а-а!!!

Ор сеньора, корому моя персональная валькирия, согласно техзаданию, и правда сломала палец, мизинец, быстрым чётким движением. И ошалевшие глаза второго, непроизвольно попятившегося.

— Заявление по собственному. БЫСТРО! — медленно повторил я ему. — И не забываем о секретке — если что, жить вы будете хорошо, но не долго. Вопросы?

И под ненавистные взгляды горе-дипломатов двинулся по знакомой дорожке в окружении «пятнашек».