Фрир. На задворках миров

Ночевали беспокойно. Подушки, вывалившиеся из Шкафрума, оказались непростыми. Это были подушки-шепталки, которые не давали спать, постоянно нашептывая что-то на ухо, и ладно бы если сказки. Но они несли полную галиматью вроде: «Не кури мои тапки, гу-гу, му-му, бу-бу, моли-моли, съешь-ка соли» — и прочую дребедень. Подушки, как непригодные для использования по назначению, пришлось запихать на чердак. Одеяла, добытые в Шкафруме, все время стремились улепетнуть и ползли, изгибаясь, как гусеницы, строго на север, пока не упирались в стенку. В конце концов, одеяла привязали к кроватям, после чего они начали грустно подвывать, к счастью, очень тихо.

— Когда вы прекратите эту возню, эй, там, на втором этаже! — ругался Степанидиус из своей спальни. — Мало того что этот Вурделло храпит как стадо слонов, вы еще воете, хихикаете и стучите в стены!

Как только все угомонились, и дом антивампира под монотонный храп Вурделло погрузился наконец-то в долгожданный сон, с первого этажа раздались треск, вой и отдаленный грохот.

Мигом скатившись вниз по лестнице, все, кроме мирно спящего Вурделло, выстроились на пороге гостиной.

Сонный Степанидиус, поругиваясь вполголоса, переступал босыми ногами на холодном полу, потом подошел к шкафу, тому самому, из которого вывалилась Саша, и приложил к нему ухо.

— Тесс… — прислушался он. — Слышите? Это опять из шкафа.

— Может быть, это Френда?

— Непохоже…

Антивампир и Молли переглянулись, поймав одну и ту же мысль.

Молли подошла к шкафу, постучала в дверцу и произнесла: «Обормот тебя дери».

Шкаф, подумав секунду, икнул и, будто с отвращением, выплюнул что-то серо-черное, перемешанное с тряпьем, нитками и пылью. Серое-черное, прокатившись по гостиной кубарем, оказалось котомонстром Фуркисом, которому в хвост вцепился зубами обормотец Фирфир. Фуркис вопил, как оглашенный, охрипшим мявом, носился кругами, сбивая горшки и мебель, и понял, что оказался в безопасном месте, только тогда, когда Молли огрела его сковородкой. Из последних сил он грохнулся на кровать антивампира.

Фирфир, расцепив зубы, отвалился от кошачьего хвоста, увидал подушки, одеяла, одежду и залился слезами.

У котомонстра на заднице виднелась татуировка в виде цветочков, вышитых крестиком, в хвосте блестел бисер. Фирфира украшали бусины, уши — в клипсах, а хвост был спутан в стиле макраме.

Котомонстр развалился на кровати, приложив лапу к голове, и принялся стонать.

— Ой как плохо бедному котууу…

— Уааауууууу… — поддакивал Фирфир, сморкаясь в наволочку.

— Ох, помрет сейчас бедный коооот… — завывал Фуркис.

— Ооооооо… — вторил ему Фирфир, раскачиваясь и заливаясь слезами.

— Прекратите сейчас же это безобразие! Оба! А то в шкаф обратно отправлю! — прикрикнула на них Молли.

— В шкаф??? Там говорящие кофточки-маньячки меня пытали бисером, по мне вышивали! — Фуркис сорвался на визг. — Моля?! Что ты развела в Шкафруме??!

— А ну отвечай, что стряслось? — тряс за шкирку Фуркиса Степанидиус. — Эй, ты слышишь меня! Что случилось, я спрашиваю!

— Ф-френда за шкирку нас, да, Френди-душенька, она тогда… она там… а мы… Хрррр… Хрррр… Хрр… — и Фуркис захрапел, раскинув лапы и хвост на огромной кровати Степанидиуса. Видимо, он слишком многое пережил за последнее время. Рядом на подушке, вздрагивая и подергивая хвостиком, тоненько сопел Фирфир.

— Не возьму в толк, почему этим двум дуракам понадобилось бежать через Шкафрум, — сказал Степанидиус. — Тем более не пойму, почему они оба столько времени просидели в темнице, когда спокойно могли выйти оттуда. Или забыли, что они монстры и любые стены им не преграда?

Антивампир недоуменно пожал плечами.

Из шкафа раздавались злобное бульканье и скрип, что-то гудело и мумукало, то ухая как сова, то стеная, то отзываясь эхом далеких голосов. Степанидиус попытался открыть дверки, но они не поддавались, минуту-другую он прислушивался, потом многозначительно погрозил Молли кулаком и зачем-то подпер шкаф столом.

— Стоило мне уехать из Бигрина сюда, в спокойное и тихое место на отшибе, как ваша теплая компания перебралась вслед за мной. Теперь все комнаты заняты, мой дом разгромлен, на моей кровати спят обормоты и коты, а из моего шкафа слышны вопли разъяренных наволочек. И куда мне самому теперь деваться, скажите на милость?

Во дворе хрипло, будто тоже не выспавшись, кукарекнул петух. Светало, в окна сквозь ставни пробивался первый утренний свет. Прихватив раскладушку, Степанидиус отправился спать в курятник.

Глава 4 ТАЙНЫЕ ПУТИ

С утра Вурделло навестил его местный приятель, Свинелло. Постояльцы дома номер тринадцать проснулись от криков, запаха гари и воя пожарной сирены: горел курятник. Пожарные-свинохамы, сонные и неповоротливые, приехали, окатили курятник булькающей вонючей жижей, после чего огонь мгновенно потух, и уехали, своротив по дороге калитку. К счастью, курятник начинал гореть с угла (там, где Вурделло и Свинелло задумали приготовить утреннее барбекю), и курицы вместе со Степанидиусом отделались лишь легким испугом.