Фрирайд, или Философия удовольствий

– Ну ладно, следующий раз в ванной продолжим, или лучше сразу с нее начнем. Пошли действительно на диванчик. – Встала из воды Катя. – Кто там у нас был последним фантующим? По-моему, я.

– А кто еще, кроме тебя, такой фант смог бы вытащить, спрашивается? – засмеялась, вытираясь, Настя. – Убираем подальше желтые фанты и начинаем розовую игру.

– А может, сразу красную, что уж там? – Ян был уже не способен ни на что другое. – Мне лично одного розового фанта достаточно. Ааай! – вдруг закричал он. – Да что же ты делаешь?! – Катя со спины окатила его холодной водой.

– Остужаю, как что? Не торопи события, дружок.

Накинув на голое тело халаты, они продолжили свою игру.

Настя вновь оказалась «красной» девушкой по результатам жеребьевки, а следующим фантующим стал Ян.

– Ну, Янчик, посмотрим, какая у тебя рука на розовые фанты. – Настя взглянула на карточку. – Ну что, вполне прилично. Ой, мама! Да ведь красная-то девушка – опять я!

– Что там, что там мы с тобой сейчас будем делать? Ну-ка, покажи! – Катя выхватила у подруги карточку. – Можно, я с тобой ролями поменяюсь? – пробежала она глазами текст задания. – Так хочется на спинке немного полежать.

– Нет уж, нет уж, выпало, так выпало! Я и сама с удовольствием полежу. Отдай сюда! – со смехом отняла она фант у Кати. – Слушай, Ян, что тут написано, теперь это четвертый номер.

Чуть раздвинув ножки, «красная» девушка ложится на спину с завязанными глазами, а другие игроки ласкают ее обнаженное тело, используя меховые кисточки.

Начав ласкать ее мехом, они с двух сторон крадутся навстречу друг другу. «Синяя» девушка, скользя вниз, медленно продвигается вдоль груди, добираясь до низа живота. В это время, начав с пальчиков ног, мужчина поднимается вверх, приближаясь к промежности.

Затем «синяя» девушка вновь возвращается к груди, дразня соски теплом меха и кончиком языка, а мужчина играет желанием распростертой девушки, лаская ее между ног.

«Красная» девушка решает, какой фант разыгрывается дальше.

– Шикарный фант! Только у меня просьба. Можно, я потом выберу фант вместо тебя? – умоляюще посмотрел Ян на Настю. – Готов оплатить все шампанское на эту и три следующих игры! – тут же быстро добавил он.

– Это кого же ты нам, Настя, на игру-то привела?! Что это за безобразие такое! Еще и деньги, можно сказать, предлагает, а? Ян, я тебя сейчас выставлю прямо в таком виде на улицу! Ты что тут хулиганишь у нас? – наигранно завозмущалась Катя. – То ему красную игру раньше времени подавай, то фант! Быстро готовь меховые кисточки! Сказано ласкать именинницу – ласкай. Вот тебе за это! – звонко хлопнула она его по голой попе. Нашла, наконец, повод, шельма.

Сняв с Насти халат, они надели ей на глаза повязку и уложили затем на кровать, чуть не глотая слюни, настолько она была хороша – распаренная и румяная, так и просилась срочно поласкать. Взяв в руки кисточки для макияжа, они с двух сторон склонились над ней.

Настя умирала от наслаждения. Ее ощущениями играли, как на флейте: сладко омывали теплом меха, порхали им вдоль всего тела, дразнили, соблазняли и совращали. Задыхаясь от удовольствия и постанывая, она покрывалась мурашками и выгибалась, хватала ртом воздух и мяла пальцами простыню. Она уже не понимала, кто из них и что с ней делает, кто играет сверху, а кто сводит с ума снизу, кто сосет, гладит и мнет, а кто целует и лижет, – все это превратилось в один безумный по невероятности ощущений водоворот. Кисточки меха, волосы, пальцы, соски, языки, губы, головка члена, невозможно было уже разобраться, где и чем ее ласкают. С каждой минутой она все дальше погружалась в пульсирующую сладостью бездну. Эта бездна пульсировала все ярче и ярче, засасывала ее все быстрее и быстрее, пока окончательно не поглотила в обжигающем пламени, вспыхнув спазмами внизу живота. Судорожно вцепившись пальцами в простынь, Настя выгнулась дугой и с протяжным стоном кончила.

– О, боже!.. Что вы со мной сделали?!. Я ведь действительно чуть не умерла, – скорее стонала, чем говорила она. – Должны же были просто поласкать кисточками, а сами свели с ума. Господи, что же это со мной было?! – постепенно приходила она в себя. – Катька, знаю, это ты все устроила. И Яна подговорила. По шаловливым глазам вижу, что ты. Я ведь от твоего языка кончила, точно от твоего, чувствовала же, что язык Яна у меня во рту.