Фрирайд, или Философия удовольствий

Руки Жана продолжают расстегивать ее одежду, лаская и гладя тело, становясь все смелее и настойчивей. Они забираются под футболку, сдвигают вверх лифчик, переминают, ощупывают и теребят грудь, откровенно наслаждаются ее податливой мякотью… Задерживая от волнения дыхание, она отдается этим нетерпеливым ласкам, ощущая, как его горячий, влажный язык заполняет ее рот. Ее ладонь непроизвольно опускается и, нырнув под ремень Жана, нащупывает там твердеющий бугор. Он вздрагивает и целует ее сильнее, а его пальцы крадутся дальше, расстегивая молнию, ныряя под трусики и добираясь до самого запретного. Она больше не способна сопротивляться и окончательно отдается его власти, теперь он может делать с ней, что хочет. Голова идет кругом, она окончательно обезумела от желания и, захлебываясь от остроты ощущений, податливо расслабляет ноги.

Раздвинув влажные, набухшие половые губы, он вводит во влагалище пальцы, начиная погружать их все глубже и вращать внутри. Жидкий огонь растекается в ее промежности, пульсации сладости внизу живота волнами поднимаются вверх. Она чувствует, как Жан закипает желанием, и от этого ее начинает колотить. Горячий член в ее ладони окончательно деревенеет и уже дрожит в нетерпеливой готовности.

Жан резко поднимает ее, сдергивает штаны с бельем и, развернув к себе спиной, ставит коленями на сиденье кабинки. Наклонившись, она выгибает спину, похотливо подставляя ему зад; она истекает жаждой похоти и бесстыдно предлагает себя. Она безумно хочет, чтобы он в нее вошел.

Теплая раздувшаяся головка упирается ей в промежность, скользит вдоль налившихся половых губ, нетерпеливо нащупывает вход, судорожно подрагивает в предельном возбуждении, и это ощущение затмевает все в мозгу. На мгновенье замерев, обжигающе упругий стержень мощным ударом ныряет в глубину тела, грубо раздвигая стенки жаждущего влагалища.

Тело обжигает током, а дыхание перехватывает. Ее выгибает остротой ощущений от резко вошедшего члена. Погрузившись до самой матки, он наполняет ее сладкой твердостью, чуть замерев, секунду выжидает и начинает сводить с ума сильными толчками. Жадно подмахивая навстречу, она сама во всю насаживается, дрожит, стонет, покрывается мурашками сладострастия. Сильнее, чаще, глубже… Она уже почти задыхается, хватая открытым ртом холодный воздух. Упирающиеся в окно руки скользят по запотевшему стеклу, и она, словно сквозь туман, видит, как их кабинка приближается к конечной остановке фуникулера.

Расстояние стремительно тает, уже все четче видна растущая фигурка Сергея. Ожидая их наверху, он стоит, опираясь на сноуборд, и с нетерпением вглядывается вниз, высматривая их. Раскачиваясь, кабинка приближается и приближается к нему навстречу, и она все отчетливей различает его лицо. Глядя вверх и в ужасе понимая, что Сергей вот-вот догадается, отчего их кабинка так раскачивается, она ничего не может с собой поделать, а продолжает подмахивать. Она насаживается и насаживается на этот член, а он долбит ее сквозь влагалище сладкими толчками прямо до раскаленного мозга. Каждый такой толчок отдается в сознании яркой вспышкой, и эти вспышки становятся все ярче, заливая горячим светом все вокруг. Всполохи этих вспышек отражаются желтыми отблесками в запотевших окнах кабинки, растекаясь тонкими лучиками по инею стекла. Но нет! Это уже мигание маячков ратраков, гуськом спускающихся к станции фуникулера с гор. Они ярко мигают на крышах огромных, словно танки, машин, подъезжающих ближе и предупреждающе воющих сиреной.

Но все это не имеет значения. То, что происходит с ней в кабинке, – самое главное, это совсем другой, безумный и полностью поглотивший ее мир. Она безраздельно принадлежит ему, ничего не может с собой поделать и не в состоянии контролировать себя. Жидкий пульсирующий огонь в ее теле стремительно наливается сладостью, и вот уже она захлебывается, стонет и бьется, с ужасом смотря в приближающиеся глаза Сергея. Вой сирены ратраков становится все громче и громче, все настойчивее предупреждая о приближении опасности. Он врывается в кабинку фуникулера, растекаясь в пространстве, полностью заполняя его собой. Все больше нарастая, он невыносимо резко бьет по ушам. Кажется, от него сейчас все рухнет! Он взрывает все вокруг!

Вскрикнув, Настя проснулась.

Очумело оглядываясь, она не сразу поняла, где сейчас находится и что вокруг нее. Испарина покрыла ее дрожащее тело, голову заполнил пульсирующий туман, а губы пересохли. Отключив настойчивую трель будильника в телефоне, Настя выдохнула и упала на спину. Закрыв глаза, она широко раскинула руки и глубоко вздохнула, постепенно приходя в себя от переживаний приснившегося.