Фривольные письма

Мы гуляли с Доком по лесу. День был немного прохладным, поэтому я накинула легкую куртку. Мой верный психотерапевт надел подаренный ему на Рождество свитер с круглым вырезом и изображением Иисуса, поднявшего ладонь с двумя пальцами в виде буквы «V», символизирующей знак мира. Надпись под картинкой гласила: «Давайте веселиться, потому что сегодня – день рождения крутого парня». Док хранил одежду не по сезону в багажнике своей машины, так как в его крохотном домике не хватало места. Видимо, свитер оказался первым, что попалось ему под руку, и он надел его на прогулку.

– Я понимаю, но не думаю, что наши отношения созрели для этого. Все началось так недавно… мы впервые встретились лицом к лицу меньше месяца назад. Что, если я не выдержу, и у меня начнется тяжелая атака, и… это отпугнет его?

Док остановился и посмотрел на меня.

– Позвольте спросить вас кое о чем. Разве от того, что вы встретились не так давно, Гриффин кажется вам менее реальным?

– Ну, нет…

– Хорошо. Значит, то, как вы оказались на стадии, на которой сейчас находятся ваши отношения, несущественно. Признаюсь, что ваши обстоятельства несколько исключительны, но вы знаете этого человека уже более десяти лет. Это не то же самое, что ввязаться во что-то с незнакомцем. Полагаю, вы влюблены в него?

Я вздохнула.

– Да, влюблена. Очень сильно.

– Что же, тогда вы должны выяснить, получится ли у вас жить вместе. Мне кажется, он готов подчиняться настолько, насколько это возможно для того, чтобы во всем разобраться. Разве будет хуже, если вы станете еще ближе, чем сейчас, и поймете, совместимы ли ваши жизни?

– Я думаю…

– Давайте, я расскажу вам о неразлучнике.

– О ком?

– Об африканском попугае, мы называем их неразлучниками.

– Ой, хорошо. Так что там с ними?

Док протянул мне руку, и мы снова пошли по лесной тропинке. Он любил рассказывать всякие истории, когда мы прогуливались.

– Большинство людей думают, что неразлучник – это птица, которую любимый человек дарит вам в знак романтической привязанности на День святого Валентина, потому что они – однолюбы. Но на самом деле для того, чтобы выжить, им не нужно объединяться в пару и спариваться. Неразлучнику требуется компаньон, и эту связь может обеспечить ему человек, если рядом нет другой птицы. Я уверен, что вы прекрасно выжили бы, проведя остаток жизни, соседствуя только с Гортензией. Но когда неразлучники вступают в моногамные отношения, они становятся спокойнее и увереннее.

– Вы считаете, что я стала бы спокойнее, вступив в серьезные отношения?

– Да, Лука. Люди, страдающие паническими атаками, очень редко отгораживаются от мира так, как это сделали вы. Обычно они старательно скрывают свое состояние, стыдясь или опасаясь того, что паническая атака начнется на виду у всех. Вот почему им так необходим круг поддержки. Как только вы увидите, что люди, которых вы любите и которым доверяете, принимают вас такой, какая вы есть, и не судят вас, вы, вероятнее всего, пойдете на риск. Возможно, он приведет к тому, что о вашем паническом состоянии узнают за пределами вашего круга поддержки. Позволить себе влюбиться – это следующий логический шаг для вас. За несколько лет, что я знаком с вами, вы достигли удивительного прогресса, но это все, чего мы можем добиться вместе. Теперь вы должны решиться и попытать счастья.

* * *

Гриффин не спросил, о чем мы беседовали с Доком. Он также больше не давил на меня, заводя разговор о своем предложении. Вместо этого он оставил выбор за мной.

Мы провели великолепную ночь любви, потом съели пиццу в постели и вскоре задремали – или мне так показалось.

Около двух часов ночи я проснулась от пристального взгляда Гриффина. Он улыбнулся.

– Тебе неуютно от того, что мне очень нравится смотреть на тебя, когда ты спишь?

Я хрипло проговорила:

– Отчасти.

Он ухмыльнулся.

– Я разбудил тебя, подкравшись к тебе?

Я откинула волосы с лица.

– Не думаю. Кажется, я проснулась от того, что у меня голова идет кругом. Обычно, если меня что-то тревожит, я сплю беспокойно.

Гриффин кивнул. Ему не было нужды спрашивать, что меня тяготило. Вместо этого он наклонился и прикоснулся губами к моим губам.

– Что я могу сделать для того, чтобы ты уснула? Принести тебе теплого молока или погладить по спинке?

– Нет, со мной все хорошо. Спасибо.

Он задумчиво изогнул бровь.

– Я слышал, что после интенсивной физической нагрузки хорошо спится.

Я улыбнулась.

– Если это верно, то теперь мне придется проспать целую неделю.

Гриффин провел большим пальцем по моей губе, прикоснувшись так нежно, что мои тревоги развеялись.

– Ну, раз уж ты проснулась, – прошептал он, – можно я скажу тебе кое-что, что вертится у меня в голове?

– Разумеется. Конечно.

Гриффин пристально посмотрел мне в глаза.

– Мне страшно, Лука.

Я привстала, опершись на локоть.

– Чего ты боишься?

– Боюсь, что ты ничего не захочешь от меня. Что тебе от меня ничего не нужно.

У меня упало сердце.

– О боже, Гриффин, ты сильно ошибаешься. Я хочу что-то получить от тебя. – Я положила ладонь ему на грудь. – Я хочу вот чего, я хочу твою душу.

– Но ты не желаешь хотеть ее.