Фронт без границ. 1941–1945 гг.

В структуре УНКВД городов северо-запада и в частности Ленинграда и области наряду с отделами уголовного розыска, борьбы с хищениями социалистической собственности, борьбы с бандитизмом и другими имелся и секретный политический отдел (СПО). Его штат состоял из 120 человек. На 19 ноября 1941 года здесь находилось 8 отделений, каждое из которых имело определенное направление. Так, 1-е отделение вело работу по раскрытию преступлений, связанных с контрреволюционной деятельностью правых, троцкистов, зиновьевцев, а также исключенных из ВКП(б) по политическим мотивам; 2-е — вело наблюдение за меньшевиками, эсерами, сионистами, бундовцами; 3-е — занималось делами, касающимися церковников и сектантов; 4-е предупреждало создание нелегальных антисоветских формирований среди молодежи; 5-е — расследовало все дела, связанные с контрреволюционной деятельностью лиц из числа академических работников, медицинской, педагогической и юридической интеллигенции; 6-е — занималось борьбой с контрреволюционными формированиями; на 7-е отделение возлагалось выявление авторов контрреволюционных листовок и анонимок; 8-е — проводило оперативно-чекистское обслуживание территориальных военкоматов и призывного контингента в Красную Армию, Военно-Морской Флот, войска НКВД, в милицию и пожарную охрану[683]. В последующие годы этот отдел был расширен. В феврале 1942 года здесь было организовано новое отделение по обслуживанию госпиталей системы Наркомздрава.

Каждое отделение имело довольно четкие инструкции по разработке своего совершенно секретного направления и руководствовалось указаниями НКВД СССР и УНКВД ЛО. 27 ноября 1941 года в своем приказе за № 00393 начальник Управления П. Н. Кубаткин указывал на то, что органы НКВД располагают сведениями об активизации германской разведки в отношении получения сведений, касающихся дислокации, состояния и научной проблематики бактериологических учреждений в СССР и в Ленинграде и ее стремлении привлечь к этому научно-медицинский персонал указанных учреждений. Он потребовал, чтобы к 15 декабря все начальники РО НКВД представили планы агентурно-оперативных мероприятий по пресечению бактериологических диверсий и раскрытию контрреволюционных формирований. В планах должно предусматриваться: а) изучение личного состава учреждений, связанных с бактериологией, и лиц, проявляющих интерес к вопросам производства бактериологических препаратов и хранения живых культур; б) вербовка агентуры и осведомителей в наиболее уязвимых в диверсионном отношении учреждениях и разработка подучетного элемента; в) тщательное расследование каждого случая отравления и эпидемического заболевания; г) проверка хранения бактериологических препаратов, ядов, соблюдение установленного режима охраны этих учреждений[684].

В соответствии с данным приказом была усилена работа по обеспечению режима надежной охраны указанных объектов, а также и проработка агентурных данных.

Особая обстановка военного периода требовала усиленной политической бдительности. Именно поэтому начальник УНКВД Ленинграда в своем циркулярном письме 4сс от 22 января 1942 года, адресованном всем начальникам районных отделов внутренних дел, отмечал, что в связи с войной активизировалась антисоветская работа со стороны исключенных из ВКП(б) и ВЛКСМ, родственников репрессированных, а также лиц, подвергавшихся репрессиям и считающих себя ущемленными советской властью[685]. Он подчеркивал, что названные категории лиц ведут пораженческую агитацию, распространяют контрреволюционную клевету, встают на путь организованной борьбы с советской властью, ориентируются на сотрудничество с фашистскими оккупантами.

Немецкая разведка на временно оккупированных территориях вербует из этих лиц свою агентуру для засылки в наш тыл. В директиве предлагалось не только выявлять этих лиц, но и устанавливать связи их с контрреволюционными формированиями и немецкой разведкой, а также с уголовными элементами[686].

Германская разведка всячески стремилась использовать антисоветски настроенные элементы в своих целях и через них собирать необходимые сведения о военной промышленности, о состоянии боевой техники и вооружении Красной Армии. В декабре 1941 года советскими войсками были захвачены документы, в числе которых оказался вопросник германской разведки. В нем предлагалось несколько разделов.

В первом — «Мобилизационные возможности СССР к весне 1942 года» — указывалось на необходимость выяснения следующих вопросов: а) для какого числа вновь сформированных частей еще остающаяся военная промышленность (исключая Донецкий бассейн, Москву и Ленинград) в состоянии произвести оружие и военное имущество, в том числе: пехотное оружие, танки всех типов, автомашины, самолеты, различные боеприпасы; б) где располагаются главнейшие заводы по строительству танков, орудий и самолетов.