Фронт без тыла (Записки партизанского командира)

Привал. В деревню отправились заготовители, остальные отдыхали. Шум моторов слышался уже рядом- от Бродков до дороги рукой подать,- но теперь к нему уже привыкли, он не привлекал к себе столько внимания. Так привыкают к шуму моря, к вою ветра в непогоду. И тут на дороге раздался сильный взрыв, затем непродолжительная автоматная стрельба и несколько орудийных выстрелов. Я немедленно выслал разведку.

Немного спустя над лесом, едва не задевая временами макушки деревьев, закружил "фокке-вульф" - немецкий самолет-разведчик. Впервые мы видели вражеский самолет так близко, можно было различать даже фигуру пилота в кабине. Мы замаскировались под деревьями. Через некоторое время "костыль" так впоследствии стали называть партизаны этот самолет - улетел.

Чуть позже вернулись наши разведчики. Они доложили, что взрыв произошел у деревни Хлеборадово: когда головной фургон вражеской автоколонны выехал на мостик через неширокий ручей, тот взлетел на воздух. Видимо, машина нарвалась на поставленную нашими отходившими частями мину. Вот тут-то и началась стрельба, возможно с этим же связан и полет "фокке-вульфа". Впрочем, гитлеровцы довольно быстро выяснили, что засады нет, колонне ничто больше не угрожает, и движение возобновилось.

Тем временем вернулись и заготовители. На подводе с продуктами к нам в лес приехал с ними родственник Виноградова - муж его старшей сестры, мужичок лет пятидесяти пяти. Он рассказал, что в Бродках немцев еще не было, но в Хлеборадово и других деревнях, находящихся на дороге Чихачево-Старая Русса, они появились уже два дня назад. В Хлеборадово от крестьян прежде всего потребовали сообщить немецкому командованию обо всех "коммунистах и комиссарах". Им объявили, что деревней будет управлять староста, назначенный немецкими властями из числа жителей. Что все распоряжения немецкого командования должны выполняться незамедлительно: за неподчинение - расстрел. Что скоро войска фюрера займут Ленинград и Москву. Что Советы уже уничтожены и Советская Россия прекратит в ближайшие дни свое существование. Он рассказал, что кое-где в деревнях уже начинают поднимать голову обиженные Советской властью - бывшие подкулачники и уголовники... И чем больше он говорил, чем больше мы узнавали, тем отчетливее становилось новое, пришедшее именно в эти минуты чувство: мы ощутили себя, более собранными, мы чувствовали себя пусть маленькой, но монолитной группой советских людей, готовой в любую минуту к взаимовыручке, обладающей бесценным даром взаимопонимания...

* * *

До наступления темноты вышли к деревне Городовик, занятой, как мы уже знали, фашистами. Лес на подходах к ней кончился, поэтому до ночи сделали большой привал. Я приказал выставить посты, а всем свободным от дежурства спать: предстоял большой ночной переход.

В это время мы находились совсем близко от дороги, по которой все еще двигалась вражеская колонна. Гул моторов слышался так отчетливо, идти было так недалеко, что я не выдержал: взяв с собой трех бойцов и, оставив Чуднова старшим, пошел на шум.

Кустарник позволил подобраться к дороге метров на двести. Многие сейчас по кадрам кинохроники легко представят картину, которую мы увидели: беззаботно шагающие по нашей земле завоеватели - засученные рукава, улыбки во весь рот, автоматы на шее... Машины, танки, повозки, облепленные солдатами, как мухами... Артиллерия, тупорылые огромные грузовики... И все это нескончаемым потоком льется на восток.

Мы впервые увидели врага собственными глазами. Не было ни начала, ни конца бесконечной ленты-змеи, которая ползла душить все живое на своем пути. Мы лежали у дороги долго. Смотрели и запоминали. И думали, мне кажется, об одном: как жаль, что нельзя сию же минуту, сию же секунду поднять автомат и всадить хоть одну очередь в этого удава.

* * *

Ночью около деревни Большое Заполье мы пересекли опустевшую, размолотую гусеницами танков и колесами тяжелых машин дорогу, а к рассвету вышли к небольшой железнодорожной станции Плотовец. Высланная ранее разведка донесла, что на станции немцев нет и не было. Зато по большаку Бежаницы - Порхов, в 8 километрах западнее Плотовца,- а через этот большак нам предстояло перейти движется большая колонна в направлении на Порхов.

Довольно странная ситуация. Сзади нас и впереди интенсивное движение войск противника, а посредине, на железнодорожной магистрали, его нет. Выстраиваю батальон в колонну по четыре, и с песней, строем мы входим в изумленный нашей беспечностью Плотовец. Из окон смотрят кто с тревогой, кто с радостью, а вездесущие мальчишки весело сопровождают батальон по поселку.