Фронт за линией фронта. Партизанская война 1939–1945 гг.

Что же касается «крупных операций партизанских сил», о которых мечтал Старинов, то они были явно бесперспективны. Ведь снабжать крупные партизанские соединения всем необходимым по воздуху в течение длительного времени не было никакой возможности. К тому же им было трудно маскироваться, поэтому внезапное нападение было трудноосуществимо. Кроме того, большое скопление партизан легко могло подвергнуться атакам боевых соединений вермахта, которые партизаны вряд ли бы выдержали.

В целом же надо признать, что советское партизанское движение, несмотря на все перечисленные и иные недостатки, было наиболее организованным из всех массовых партизанских движений Второй мировой войны и имело возможность в наибольшей степени координировать свои действия с войсками, сражавшимися на фронте.

Немцы довольно быстро ощутили на себе удары партизан на оккупированных советских территориях. Геббельс уже 16 марта 1942 года, основываясь на донесениях СД, записал в дневнике: «Деятельность партизан в последние недели заметно усилилась. Они ведут хорошо организованную партизанскую войну. До них очень трудно добраться, так как они прибегают в оккупированных нами районах к таким террористическим методам, что население теперь боится идти на сколько-нибудь искреннее сотрудничество с нами». А 29 апреля 1942 года рейхсминистр пропаганды с нарастающей тревогой отметил: «Партизаны в оккупированных районах по-прежнему представляют огромную для нас угрозу. Этой зимой они поставили нас перед большими трудностями, которые отнюдь не уменьшились с началом весны. Партизаны взорвали в пяти местах железнодорожные пути на Центральном фронте между Брянском и Рославлем. Это еще одно доказательство их крайне дезорганизующей деятельности».

Сам Геббельс выступал за смягчение оккупационной политики, видя в ней одну из первопричин массового партизанского движения, но не находил понимания у Гитлера и Гиммлера. 25 апреля 1942 года он писал в своем дневнике: «Вначале население Украины было вполне склонно смотреть на фюрера как на спасителя Европы и сердечно приветствовало немецкую армию. Через несколько месяцев отношение к нам резко изменилось. Мы слишком больно ударили по русским, особенно по украинцам, круто поступая с ними. Затрещина не всегда является убедительным доводом, и это относится как к украинцам, так и к русским».

А 22 мая 1942 года он прямо утверждал: «…Мы должны изменить нашу политику, особенно по отношению к народам Востока. Нам бы удалось значительно уменьшить опасность со стороны партизан, если бы мы сумели завоевать в какой-то мере доверие народа. В этом отношении могла бы совершить чудеса ясная политика по отношению к крестьянам и церкви. Может быть, было бы полезно организовать в различных районах марионеточные правительства, чтобы переложить на них ответственность за неприятные и непопулярные мероприятия». Эти размышления так и остались размышлениями, не воплотившись в практические дела.