Фронтир. Город в степи

— Спешиться! Повозки в круг! Шевелись парни!

Ануш бросил встревоженный взгляд в сторону приближающегося отряда всадников в пятьсот, никак не меньше. Господи, как не вовремя‑то. Принесла же их нелегкая. В принципе у него шесть десятков стрелков и половина из них превосходные стрелки. Повозки в кучу сбить успеют. Но вот их груз, вызывал нешуточное опасение. Кто знает, как отнесутся к пулевым попаданиям снаряды. Если рванет… Хоронить будет нечего. Разом вознесутся на небеса.

* * *

— Хор, слышишь?

— Слышу, слышу. Верст двадцать. Аккурат у Донбаса.

— Наддай еще.

— Слушай Ухо, я тебя пустил на свой пароход и даже на мостик, но ты не наглей. Тут один человек командовать может и это не ты. Забыл, что у них еще один вооруженный пароход есть? А если мы быстрее пойдем, то обе «Розы» безнадежно отстанут.

— Думаешь не станут спускать с него пушки?

— Конечно не станут. Это же полным придурком нужно быть, чтобы свой флот без прикрытия оставить. Охранять он будет. Изначально так и планировалось. Один изеру перекрывает, другой в охранении.

— Так и у нас пушки есть.

— Пушки у него. И что, много толковых пушкарей? Тех что были, по трем судам размазали тонким слоем, остальные хорошо как наведут орудие в нужную сторону. Вместе нужно идти. Разом наваливаться. Тогда и толк будет.

— Хор, а чего это ты решил изменить своей «Розе».

— Чего, — задумчиво проговорил капитан, — «Желтая Роза» она конечно душу греет и многое с ней связано, но этот красавец… Это просто мечта. Не представляю, как бы я еще получил бы такую красоту. Те, рабочие лошадки, а этот для души. Одних только кают на полсотни человек, а капитанская. М — м-м. Да и трюма немалые. Стану пассажиров возить, ну и грузы какие подбрасывать. Сменю свою задрапезную одежонку на мундир. Х — ха. А я и эту красавицу «Розой» окрещу.

— Только «Алой»

— А пусть и так. Что, завидно?

— Честно.

— Давай, чего уж.

— Радостно за тебя, старый пройдоха.

— Радостно ему. Ты не подлизывайся, в круг как есть выйдем.

— Слушай, а я ведь поддаваться не стану. А ну как опять…

— А как опять, то все по чести. Не то что тогда, с пьяным.

— А после?

— Тогда я злой был, без ума лез. Теперь тебе так просто не будет, не надейся.

Еще немного и шедшие вдоль правого берега пароходы, обогнули поворот реки. Иди они хотя бы по средине, то уж давно заметили бы место высадки наемников и сгрудившиеся у берега суда. Но и их было бы видно как на ладони. А так, появились верстах в шести, никак не больше.

С небольшой задержкой, пароход находящийся в отличии от остальных не у берега, усилено задымил трубами и двинулся им навстречу. Однако, в его действиях не было порыва. Маневры отличались некоей ленцой и вальяжностью. Человеку не опытному этого не понять, но Хор отчетливо видел, что не насторожился капитан парохода. Движется как‑то по хозяйски что ли.

— К бою!

— Отставить! — Отрываясь от подзорной трубы, рыкнул Хор, — Ухо ты Рваное, сколько тебе еще повторять, что тут только один командир может быть? К бою. Не видишь, спокоен он. Никакой суеты на палубе, пушки никто не ворочает.

Рваное Ухо запоздало схватил бинокль и приставил к глазам. Оптика конечно послабее чем у Хора, но кое‑что рассмотреть все же можно. В частности, убедиться в правоте слов капитана. Кое — какое перемещение по палубе есть, но прав старик, ничего что могло бы вызвать тревогу.

— Скорее всего, решили что их товарищ с призами возвращается, — продолжил пояснять Хор. — Вот им сюрприз будет.

— А может опять, рустинский флаг поднимем?

— Дурак? Тут капитана Дивиша с его полномочиями нет. Нам это так аукнется, что лучше и не начинать.

— А как же тогда?

— А вот так. Игнас, а ну‑ка поднимись на мостик…

Пароходы продолжали сближаться. Хор, поубавил прыти и еще больше снизил скорость. Раньше торопливость была вполне объяснима, спешили к своим. Теперь же, в подобной поспешности на вражеском пароходе могут заподозрить что‑то неладное.

Когда дистанция сократилась до четверти версты, палубы трех пароходов донбасцев буквально взорвались безудержной активностью Только что у орудий никого не было и вдруг, вокруг них засуетились люди. Стволы развернулись в сторону валийцев. Противник еще толком не понял что произошло. Артиллеристы, только что стоявшие у фальборта и радостно махавшие своим товарищам едва успели подбежать к своим орудиям, когда рявкнули четыре орудия с, теперь уже, «Алой Розы», следом заговорили пушки «Желтой» и «Белой».

С такой дистанции, да еще из нарезных орудий новой конструкции, промазать сложно. Хотя промахи и имели место. Но все же большинство снарядов ударили по бортам и надстройкам. Игнас, орал как бешеный, постоянно требуя снаряд. И вколачивал один гостинец за другим. Не прошло и минуты, как в утробе валийского парохода что‑то утробно и гулко грохнуло, а потом, под истеричные и завораживающие вопли полные боли, его заволокло белым облаком пара. Еще немного и так и не сделавший ни единого выстрела пароход, ушел на дно.

— Прости Господи, грехи наши тяжкие, — осенив себя святым кругом, произнес вдруг побледневший Хор.