Фронтир Индикона (СИ)

    За прошедшие дни мы изготовили множество мелких деталей про запас, чтобы не запутаться решили их подписывать и раскладывать по группам, чтобы ускорить сборку изделий. На табличке, число которых уже превысило шестьдесят, помимо чертежа для каждого изделия сразу указывали количество деталей и их номер. А универсальные, те же шипы и подшипники, сразу складировали по размерам в маркированные сосуды. Ш12 - это шип на 12, Ш15 - это шип на 15 и так далее, очень удобно. Подшипники по итогам эксплуатации я решил не смазывать воском, а вываривать в масле баобаба. Так они становились гораздо крепче и глаже.

    Чертёжную доску формата А1 сбили на плоских шипах, из тонких досок молочая, по бокам разместили рельсовые направляющие для вертикальной деревянной линейки, внизу рейками набили пазы. Для угловой головки сделали только заготовки из реек и притёртых цилиндров. Доделаем этот узел. Самую сложную часть - основание под чертёжную доску, сделали складным. Его опорой служили две Х образные, подвижные стойки, скреплённые на шип. Через отверстия в стойку вставлялись поперечные рейки. Таким нехитрым способом, с шагом в десять градусов можно было установить доску в нужное положение от горизонтального, до вертикального. Просто и дёшево, стол в сочетании со стойкой обеспечивал нужную устойчивость, а что ещё нужно для счастья. Главное удобство этой нехитрой конструкции в том, то что его буквально за минуту можно разобрать, собрать и перенести.

    - Герр Ярослав, по-моему, чертёжный стол это лишнее. Вы, как говорится, бежите впереди паровоза!

    - Мартин, вы сразу измените мнение, как только в вашем распоряжении окажется хороший лист бумаги. А потом, нормальной карты без кульмана мне не сделать, чертежи будут получаться намного быстрей, да и ещё куча плюсов. Кстати, про бумагу, не пора ли нам снимать пену?

    Дело в том, что рядом, в котле, варилась трава, полученная из слоновьего навоза. Поутру я сделал слабый щелочной раствор, разбавив воду золой. В такой среде бумажная масса будет гораздо лучше развариваться. Каждые полчаса крышку приходилось снимать и убирать грязную пену черпаком. Котёл накрыли массивной крышкой, паз которой проложили слоем каучука. С одной стороны давление чуть выше, что хорошо, с другой ароматы навоза не так достают. По центру, через отверстие в крышке закрепили мешалку, которую вращала верёвка, шедшая от промежуточно вала ветряка.

    Насколько я помнил, из одной травы бумаги не делают, она бы разваливалась. Нужно добавлять в бумажную массу хлопок, клей или тряпки. В обед, во второй котёл, отправились давно дожидавшиеся своей очереди тонкие, пушистые волокна баобаба.

    - А вы знаете, Мартин, что в наше время из древесины баобаба туземцы делают бумагу, которая пользуется хорошим спросом в Европе?

    - Так на кой чёрт нужна вся эта возня с навозом?

    - Я не знаю как из баобаба делать бумагу. Но подозреваю что процесс производства не сильно отличается от получения обычной бумаги, а кислот и сопутствующей химии, автоклавов, извините, у нас не наблюдается.

    Одновременно с варкой, в небольших горшках я пробовал подбирать состав бумажной массы. Нужно было найти необходимые пропорции для смешивания травы, полученной из навоза, порошка смолы акации и волокон баобаба. Помимо этого, я решил сварить мыло. Щёлока, нужного для его варки оставалось ещё очень много. Пропорции я примерно знал, на двенадцать литров щёлока, я взял шесть кило жира страуса. В варке особых секретов нет, кипятим растров и добавляем в него жир, после всё варим до готовности на слабом огне. До ночи, часов за восемь управимся. Само собой, чтобы не отвлекаться сверху установил небольшую мешалку.

    К вечеру, рабочая площадка представляла собой ‘лабораторию сумасшедшего учёного’. В нескольких горшках что-то кипело и дымилось, крутились верёвки. Параллельно мы столяркой занимались, точили оси для арбы и заготовки ступиц. В качестве белки крутящей привод был я, а Мартин, который гораздо лучше чувствовал резец, вытачивал все изделия.

    - Мартин, вы прирождённый плотник, где вы так научились управляться с резцом?

    - Герр Ярослав, я же вырос в семье потомственных плотников. Наша семья двести лет делала ветряные мельницы - семейный бизнес. Отец, дед, и прадед - все занимались этой работой. Я знаю много семейных секретов. Мы построили половину ветряных мельниц в Киндердейке. Резец в первый раз я взял в руки в семь лет. Если у меня что-то не получалось, дед хорошенько порол крапивой, приговаривая: ‘Запомни, Мартин, в нашем деле все детали важны! Один плохой свисток портит весь орган!’. Дед многому меня научил: хорошо работать и всегда стремиться наверх, он часто приговаривал: ‘того, кто лежит в грязи, свиньи считают своим. Делай хорошо свою работу и никогда не окажешься заодно с ними!’ Так что любую работу я делаю самым лучшим образом или не делаю совсем.

    - Мартин, мне очень повезло что вы такой ответственный человек. В наше время - это редкость. Такие работники всегда на вес золота!