Фронтир. Здесь водятся чудовища.

Про очередной месяц нахождения внутри жестянки и вспомнить нечего. Разве что, Макс смог имплантировать себе под кожу и усвоить еще несколько самоцветов, имевшихся в его распоряжении. В основном, прозрачные. Очень ему эффекты от предыдущих доз понравились. Ну, и, справедливости ради, стоит добавить, что к концу их путешествия он, вроде как, даже уже привыкать стал к скудным условиям их существования. Опять же, от участия в соревновании по рукопашному бою некоторый профит в виде денежных средств получил, заняв первое место среди команды. А Кингсли второе. Абордажники и прочие члены команды выражали громкое восхищение боевыми статями выходцев с дикой планетки, а Клаус, похоже, сильно задумался. Он-то, в отличие от команды, знал, чему обязаны победители своим триумфом.

Выход из гипера в обычный космос на этот раз проходил штатно. Все члены команды радовались окончанию длительного путешествия, а наш герой внезапно загрустил. Хотя, почему внезапно? Вполне ожидаемо. Это все прочие космофлотцы, включая даже того же Кингсли, принявшего местное гражданство, на поверхность благоустроенной планеты в конце пути отправятся, его, как подозрительного типа без гражданства, ждут все те же космические объемы, только уже на маленькой космической станции, болтающейся на дальней орбите над Цюрихом.

Итак, маленькая полупустая космическая станция. Ну, как маленькая? Примерно тысяча человек персонала. Но полупустая – точно. Не желал местный народ в стесненных условиях жить и работать, когда буквально под ногами целая планета есть. И тоже, между прочим, там везде работники требовались. Только у Макса выбора не было, потому он на срок, пока крейсер второго ранга «Проникающий» снова в разведывательный рейс в человеческий космос не соберется, на станции обычным техником – ремонтником устроился. Неприятным открытием для Ускова стало то, что о нейроглифах тут только слышали. До всех особенностей его нынешней профессии пришлось своим умом доходить. Понятно, отчего вдруг Клаус со товарищи на Иридии вдруг киднеппингом затеяли заниматься (а вы думали, Макс не догадался, кто в том нападении на квартиру Марии участвовал?). Они просто хотели воздействовать на функционера «Нейрона» с тем, чтобы тот поспособствовал передаче в их руки оборудования для записи и закачки глифов. Ну, раз сам «Нейрон» со своими отделениями на Гельвеции отсутствует.

Короче, трудился Макс, получая за свою работу местные франки, которые особо и тратить-то, кроме как за проживание и питание, было некуда, общался с другими работниками и потихоньку начинал отчаиваться: три месяца уже с прошлого рейса «Проникающего» прошло, а о новом задании для него ни слуху, ни духу. Правда, в последнее время у него тут еще одно хобби вдруг неожиданно появилось: звездные войнушки в пилотных тренажерах, объединенных в общую планетарную сеть. Тут эта компьютерная игра, используемая и в других людских государствах в качестве групповой тренировки пилотов, неожиданно оказалась всенародной забавой, наподобие земного футбола в конце двадцатого – начале двадцать первого веков. Аж многоэтапные чемпионаты по этому виду киберспорта проводились. Сначала на местах, потом в пределах своих планет, а финал – на столичном Цюрихе. Макса, выносящего одного за другим своих соперников, особо грела мысль, посмотреть на выражение лиц местных жителей, когда выяснится, что финал их чемпионата не состоится по причине того, что один из претендентов не допущен на планету. А побеждать самых обычных, не модифицированных людей было совсем не трудно. Сильно навороченные тренажеры до мельчайших подробностей копировали условия настоящих кораблей, включая создающиеся при маневрах перегрузки, мимолетные соприкосновения огневых контактов и прочие прелести, по которым организм нашего героя был даже не на голову выше, а как бы ни в целые разы. И это еще не считая резко усилившейся в последнее время интуиции.

Конфуза с финалом не случилось. Еще на стадии полуфинала все открылось, когда игры должны были выявить трех лучших бомбардиров Цюриха. Планетной системы, а не только планеты. Тогда фанаты собрали аж сто тысяч подписей, только чтобы на рассмотрение Генеральной Ассамблеи выдвинуть получившийся казус. В ассамблее, видимо, тоже фанаты имелись, экстренно рассмотрели и специально под Ускова новый закон приняли, признав победителя регионального турнира почетным гражданином Цюриха даже без отказа им от прошлого российского гражданства. Так вот и вышло, что на другие планеты Гельвеции, вроде той же Женевы или Лозанны Максу по-прежнему нельзя спускаться, а на Цюрих – свободно. Это решение расстроило одного только человека: Иоганна Крумпа, нынешнего начальника Максима на станции. Понимал, что теперь надолго удержать на орбите своего работника не сможет.

В результате прошедших одного за другим полуфинального и финального туров Макс стал безоговорочным победителем. А через два дня к нему в каюту на станции Клаус заявился.