Фронтир

В арачи полетели гранаты. Из более чем десятка только одна угодила точно внутрь пироги, а не булькнула в воду из-за промаха или скатившись. Рвануло знатно. Пирогу буквально разломило надвое. Четверо забарахтались в воде, окрасившейся в алый цвет. Ранены или нет, не понять, но в настоящий момент они пока бесполезны или по меньшей мере представляют собой легкую мишень.

Словно в подтверждение промелькнувшей мысли, рядом с пинками появились фонтанчики от ударов пуль. Наемники, обрадовавшись наконец появившейся четко видимой цели, открыли по ней огонь. Вообще-то глупо. Нужно думать о тех, кто все еще находится в пирогах и продолжает представлять непосредственную опасность.

Алексей извлек гранату. Выдернул чеку. И… замер в нерешительности. Множество промахов обусловлены тем, что при высвобождении рычага пружина толкает вперед ударник и отбрасывает стальной рычаг предохранителя. Казалось бы, масса гранаты и рычага несопоставима, но тем не менее данный факт воздействует на траекторию полета гранаты и она несколько отклоняется от точки прицеливания. Не менее важна и точность броска, нужно попасть в пирогу, иначе скатившаяся в воду граната не причинит никому вреда.

Все это пролетело в голове Болотина в доли секунды. Кляня себя последними словами, он разжал пальцы. Рычаг с металлическим звоном отлетел в сторону. Практически одновременно с этим раздался резкий хлопок капсюля во все еще находящейся в руке Алексея гранате.

Болотин вздрогнул всем телом. Замедлитель горит четыре-шесть секунд. На столь значительном разбеге сказывалась кустарность производства. А если так, то вполне может случиться и более ранний подрыв. Вдруг растерявшись, Алексей как завороженный уставился на ребристую чугунную тушку.

— С ума сошел!!! Бросай!!! Берегись!!!

Голос одного из наемников, наблюдавшего за происходящим, прозвучал как-то глухо и отдаленно. Сейчас слух забит только гулкими ударами сердца. Даже выстрелы доносятся как сквозь вату. Но в следующее мгновение все вдруг ожило, звуки стали четкими, краски — невероятно яркими, а время полетело со скоростью взбесившейся лошади.

Замах, и граната взмыла вверх по крутой траектории. Взрыв произошел, когда смертоносный снаряд достиг пика и словно завис, готовясь устремиться к воде. Осколки посыпались в воду, на пироги и сидящих в них пинков. Кто-то закричал, кто-то вывалился за борт. Частично досталось надстройке, борту и палубе «Желтой розы», но людей вроде не задело.

Воодушевленный успехом Алексей выхватил еще одну гранату. Да, опасно. Но приходится рисковать, чтобы достигнуть нужного эффекта. Либо они отбросят арачей ценой любого риска, либо очень скоро противник окажется на палубе, и тогда останется лишь подороже продать свои жизни. А потому пошло оно все к черту!

— Чего замер?! — разжимая усики чеки, прокричал Алексей тому самому наемнику, который так испугался действий этого больного на всю голову писаки. — Делай, как я!

— Ты больной ублюдок!

— Согласен! — Хлопок капсюля, вздрогнул не только Алексей, но и наемник, тот, пожалуй, даже сильнее. — Но если не рискнем, все сдохнем!

Вторая граната полетела, запущенная более уверенной рукой. К тому же замедлитель сработал весьма удачно, подорвав гранату у самой воды, между двумя пирогами. Крики, полные боли и страха. За борт вывалилось несколько человек, причем из обеих пирог.

Когда Алексей запускал третью гранату, его поддержали уже несколько бойцов. По большому счету терять им нечего, а отчаяние, пожалуй, способно на чудеса. Правда, в подавляющем большинстве случаев — если в отчаянной ситуации оказываются сильные духом люди. Слабаки в такие моменты скорее забиваются в угол и скулят, моля о пощаде. Среди наемников хватало разного народу — висельники, убийцы, воры, отставные военные, мужики с буйным и подчас неуправляемым нравом, — но кого среди них не было точно, так это трусов и слюнтяев. Опасно, но если есть шанс, то пошло оно все к лукавому. Они не упустят возможность поставить риск против жизни, которой и без того осталось всего ничего.

Арачи были уже в одном броске от желанной цели. Последний рывок, и можно будет оставить весла, вооружившись ружьями, револьверами или ножами. Белолицые обречены. Но именно в этот момент в дело вступила ручная артиллерия. Гранаты рвались в воздухе одна за другой. Разрывы происходили на различной высоте, но каждый такой взрыв, если даже не поражал осколками, вносил сумятицу и страх в ряды атакующих.

Одна из пирог вдруг резко замедлилась, а потом остановилась, не достигнув борта всего лишь десятка метров. Затем весла заработали с новой силой, и она начала набирать ход. Вот только на этот раз она не приближалась к пароходу, а отдалялась от него, по-прежнему прикрываясь своеобразным щитом. Практически тут же к ней присоединились еще две.