Фронтмен

— Это, командир, не добавишь чуточку… — опустил меня, почти уже парящего, на землю прагматичный кавказец, и я, конечно же, удвоил его заслуженный спонтанной фольклорной философией гонорар. Он пожелал мне счастливого пути и резко отъехал к шлагбауму, чтобы успеть выпорхнуть наружу до окончания бесплатных минут парковки.

Передо мной был вход в зону вылета терминала «Шереметьево-2», в руках я держал красный пакет с логотипом «Камеди». В нем было девяносто пачек по пятьдесят тысяч евро каждая…

* * *

— Вижу объект. Он входит в здание аэропорта с красным пакетом… — внимательный офицер госнаркоконтроля даже не предполагал, что первым делом его информация об обнаруженном по оперативной ориентировке «подозреваемом» поступит прямиком людям Гараева.

Два черных «рэндж ровера» со скрипом затормозили у главного входа в терминал. За ними подкатили четверо мотоциклистов. По стечению обстоятельств старшим в группе лицензированных боевиков олигарха, прибывших в «Шереметьево-2» был тот самый рыжий садист с узким шрамом вместо лба, привыкший распускать руки в отношении беззащитных и в присутствии гарантированного подкрепления.

— Вадим Аркадьевич, мы возьмем его без шума. — Пес не успел снять мотоциклетный шлем, но уже поспешил набрать номер хозяина с тем, чтобы заверить босса, что держит руку на пульсе.

— Мне все равно, как вы его возьмете! — заорал Гараев, не обращая внимания на своих арабских гостей, занявших всю левую сторону его ложи, — Можете его и не брать, главное — мои деньги. Верните мои деньги!

— Все сделаем — этот придурок несет их в том самом пакете, который запечатлели наши видеокамеры. Красный пакет, мы его видим, Вадим Аркадьевич…

…Ипподром неистово заревел, когда на старте показался фаворит забега — черный жеребец Бальбоа, шедевр селекции и гордость гараевской конюшни. До старта оставались считанные минуты.

Эмир Абдулла заметил тревогу на лице русского миллиардера, но понимал, что менее всего нервозность олигарха связана с предстоящими скачками. Шейх знал, что Гараев ни на йоту не сомневался в превосходстве своего коллекционного жеребца и своего непобедимого жокея. Юный принц Фоад вызывал на лице русского лишь снисходительную улыбку.

Конечно же, Гараев был взбешен чем-то еще. И это что-то происходило прямо сейчас. Шейх дорого бы заплатил, чтобы узнать, что именно так расстроило его соперника, готового на все ради достижения своей цели, попирающего незыблемые правила честных пари, нарушающего главную твердыню человеческого сосуществования — закон о гостеприимстве. Ведь даже у диких монголов трапеза на постое считалась святой, а мусульмане, хвала Всевышнему, издревле без страха вкушали пищу в стане врага. Тот, кто осмеливался отравить доверившегося гостя в своем доме, получал неотвратимую кару Аллаха и осуждение людей… Куда катится этот мир?

Слуга эмира понял знак господина, оторвавшегося от бинокля и едва заметно подмигнувшего своему верному вассалу. Он раздобудет информацию, чего бы это не стоило. К тому же, ее носитель — кичливый русский богатей в инвалидной коляске, не очень-то скрытен и не умеет держать себя в руках. Кричит во всю глотку и срывает зло на халдеях. А вот и очевидная брешь — у одного из его телохранителей дешевая обувь. Возможно, он мечтает о новых туфлях из коллекции «Прада», что стоят около тысячи долларов. Статус мужчины определяется по обуви…

Выстрел… Жокеи ударили хлыстами, и гнедые сорвались из загона. Неопытный принц Фоад почти со старта погнал звезду арабских арен Джему самым быстрым двухтактным галопом. Бальбоа, черный гнедой фаворит с роскошной вьющейся гривой, рожденный от прославленного французского чемпиона, победителя Швейцарского Дерби по имени Дофин де Бурбон, скакал ноздря в ноздрю. На втором круге Джема уступала корпус и была вынуждена догонять…

— Подбеги к нему и вырви красный пакет, — приказал рыжий своим подчиненным, — Остальное я возьму на себя.

Люди Гараева ускорили шаг. Но оказавшись в трех шагах от очереди на регистрацию моего рейса, они столкнулись с неожиданным происшествием. Во всяком случае — неожиданным для них…

Очередь резко «покраснела». В руках у каждого второго в ней чудесным образом возник абсолютный клон моей непрочной бумажной торбы — красный пакет с логотипом известного, но уже не самого модного юмористического шоу. Тут же нарисовались два оператора с видеокамерами и бородатый фотограф со вспышкой.

Пакеты хаотически забегали вокруг моих преследователей. Около ста доселе никак не выделявшихся граждан, мирно стоявших в двух соседних очередях, словно по мановению волшебной палочки, как с цепи сорвались. С округлившимися глазами оголтелых фанатиков они обменивались друг с другом красными пакетами, дарили их незнакомцам и подбрасывали вверх. Пару пакетов всучили людям олигарха.