Фронтовичка (СИ)

Нина Васильевна. Фашистские часики мне жалко, но мы их все равно продадим, а то Матвей вот-вот вернется, а у нас такая скатерка срамная… Как вы с Галькой ее подрали-то!.. И валенки надо к зиме… Матвею портки… Ты в моем платье хоть на человека походишь, посмотреть приятно на такую девушку. А ушить мы его ушьем!..

Мария. Может, рукава надставить?

Нина Васильевна. Не дай бог! Все по моде, и рукава по моде!

Подходит Зоя. Она приносит одну ложку и один стакан чая.

Нина Васильевна. А чё это на одного?

Зоя. Галина Сергеевна ей… отказала…

Мария. Дома напьюсь, бог с ней…

Нина Васильевна (громко). Галя! Как это отказала? Как это понимать?

Галина высовывается из окна раздачи.

Галина. Чё понимать, Васильевна? Чё понимать? Тебе-то все поставлено!

Нина Васильевна. А Машке?

Галина. Для Машки заварка кончилась!

Нина Васильевна. Как это кончилась?

Галина. Зойка! На посуду! (Марии Петровне.) Заварка для вас кончилась, Мария Петровна! Стол после себя хлоркой вытри! (Кидает в Марию Петровну мокрой тряпкой, с грохотом закрывает окно раздачи.)

Нина Васильевна. Не сердись, она отходчивая. Хотя, может, поддашь ей как следует?

Мария. Чё-то мне противно собачиться…

Появляется Марк Анатольевич.

Марк Анатольевич. Что вы здесь делаете?

Мария. Горошницу лопаем!

Галина (из кухни). Удобно тебе без ложки?

Марк Анатольевич. Щас будет знакомство с детским коллективом. Пойдемте, я покажу, где находится танцкласс. С него надо было начинать, не с буфета же! Дети все очень непростые. Многие остались круглыми сиротами. Вы же понимаете, какое время, какие они…

Мария. Как я!

Танцкласс. В пустом кабинете с неровным полом нет зеркал, но есть станки. У входа валяются маленькие бурки и калоши. Облупившиеся подоконники завалены фуфайками, телогрейками, самодельными школьными портфелями. Несколько девочек лет девяти, одетых как попало, играют пуговицами на полу. Другие с жадностью наблюдают за игрой, а одна почти висит на станке, задумчиво вылизывая ртом поручень.

Марк Анатольевич. Кто вошел! Кто вошел, я спрашиваю! Встать! Опять игрушки здесь? (Девочки испуганно прячут пуговицы в рот, по карманам, нервно сжимают в кулачках. Марк Анатольевич отбирает их сокровища.) Выкладывай сюда! Паршивки! Помогайте, Мария Петровна! Они даже в школе уроки срывают этими пуговицами! Выплевывай!

Мария. Тихо, она же подавится!

Марк Анатольевич. По спине врежу, если подавится, лучше выплевывай! (Отбирает пуговицы все до последней, гремит ими в своем кармане.) Этого вы больше не увидите. Выкину, если по-хорошему не понимаете! В котельную отнесу!

Девочки начинают плакать.

Дети. — Марк Анатольевич! Не надо в котельную!

— Мы не будем! Мы клянемся!

— Я вам клянусь, Марк Анатольевич!

Марк Анатольевич. Молчать! К ним заходит директор Дома культуры имени Розы Люксембург с новой учительницей, а они даже не видят — ползают по полу, как животные…

Девочки замолкают, с любопытством глядят на Марию Петровну, только одна из них все еще ноет.

Марк Анатольевич. Мария Петровна набирает танцевальный класс. И если вы ей понравитесь, она вас примет. Познакомьтесь.

Мария. Я — новая учительница. Мария.

Марк Анатольевич. Кстати, она только что вернулась с войны. Мария Петровна сражалась с фашистами.

Мария. Это не обязательно…

Дети. — А как вы не погибли?

— А вы видели моего папу?

— А у вас есть настоящий пистолет?

Марк Анатольевич. Э! Что вы такое спрашиваете?

Мария (улыбается). Есть. У меня два настоящих пистолета всегда при мне — за чулки пристегиваю. Попробуйте не послушаться.

Марк Анатольевич. Мария Петровна, это катастрофа, разве так можно!..

Мария. Кто там воет? Пусть выйдет вперед.

Одна из девочек по-прежнему плачет, другие пытаются ее спрятать.

Дети. Не надо, Мария Петровна, она сама успокоится!