Фронтовичок

– Серьёзно-то как, дед, ты вопрос поставил! – восхитился и одновременно озаботился внук. – Остаётся лишь подчиниться! Хотя ещё надеюсь на что-то! Может, хоть основное направление работы укажешь… Хоть с чего начать? – внук помолчал, собираясь выйти из комнаты, но остановился и добавил. – Знаешь дед, чтобы мне не было особенно обидно за свою бестолковость, хочу и тебе задать несколько проблемных вопросиков… На них никто ответа не даёт! Вполне возможно, все мудрецы лишь лукавят, хотя всё понимают… Может, чего-то боятся… А, скорее всего, верно служат тем, кто их кормит!

– Давай, давай свои вопросы! Не жмись! – подбодрил Алексей Петрович.

– Прежде всего хочу узнать именно твоё мнение и твои оценки… Во-первых, как ты оцениваешь современную ситуацию в нашей стране? В самом широком смысле. В общем, что она собой представляет в действительности, а не по художествам наших абстракционистских СМИ? Во-вторых, какие перспективы у нашей страны… Нет! Лучше так! Что ее ждёт в близком и в отдалённом будущем? И в третьих, каким ты, как человек, много повидавший, воспринимаешь наш нынешний народ? Отличается ли он от советского народа? Стал ли он более похож на европейцев или американцев? Выиграла ли страна от этих изменений… Ну, ты меня понял?

– Ничего себе! Нагрузил! Значит, если никто ответа тебе не даёт, то за всех я должен отдуваться? – усмехнулся дед. – Ладно! Мы с тобой и это обсудим. Но потом! А сейчас, ты уж извини, мне тоже нужно кое-что упорядочить. Договорились?

*

На следующий день, примчавшись домой, Сергей деда не застал. Бабушка неподвижно сгорбилась у окна с заплаканными глазами. По комнате в беспорядке валялось бельё и одежда деда. Видимо, куда-то его в спешке собирали.

– Бабуль! Что у нас стряслось? Где дед?

– Забрали деда в больницу… Сердце! – ответила она, а после паузы добавила. – Твои родители тоже там… В реанимации. Может, что-то прояснится… Или понадобится… Так ты позвони хотя бы! – она опять тихо заплакала. – Может, поешь?

– Ничего себе! Выходит, это уже не желчный! Целый букет формируется? – заново одеваясь, ответил Сергей. – Тогда и я к деду! А обедать пока не хочу! Скажи только, какая больница?

*

– Видишь, как бывает, сынок? – скорбно сказала мать Сергею. – Раз – и всё! А мы тут сидим, сидим… К деду твоему нас не пускают… Реанимация! Обещали сообщить, если что-то изменится…

– Рано, мама, нам подводить итоги! Даже инфаркты у всех проходят по-разному! Дед у нас крепкий – выдержит!

– Конечно, конечно! – сразу согласилась мать.

По настроению отца Сергей догадался, что состояние деда именно такое, как сообщили в справочном, то есть, крайне тяжелое.

– Бабушка пожаловалась, что ты деда вчера утомил своими разговорами… – слегка упрекнул отец.

– Ну, вот! Я во всём и виноват! – ехидно произнёс Сергей. – Дед наоборот радовался, что его хоть кто-то слушает! Вы-то на работе постоянно! А если и дома, то поговорить вам с ним никогда не хочется! Всегда ограничиваетесь формальностью: «Как дела, папа?» Вот он мне о фронтовичке и рассказывал. И о своей службе…

– Странно ты как-то о фронтовиках отзываешься… – удивилась мать. – С каким-то высокомерием, что ли? Фронтовичок… Недомерок какой-то!

– Мамуль! – остановил ее Сергей. – Только ничего не выдумывай! Я использую терминологию своего деда. Она из его вчерашнего рассказа…

– Всё равно, странно это слышать! – поддержал жену отец.

– Ну, что тут странного? – зашипел Сергей. – Служил с дедом один фронтовик, Герой Советского Союза. Но во время войны, в окружении, он утратил свои награды и все документы. А потом, уже когда он с дедом служил, выяснилось, будто он тогда еще мальчишкой был. То есть, воевать-то он еще не мог! Все запутались! И никто так и не смог разобраться, наворачивает он или всё действительно было, как он говорит? Ведь о своей солдатской доле тот фронтовик рассказывал в таких подробностях, которые выдумать никто не сможет! Это нужно прожить самому, чтобы знать! Потому в дивизионе его иронично и прозвали фронтовичком, подразумевая некоторые свои сомнения! А сомнения-то были, хотя уличить его во лжи никто оснований не имел. Но и официальных документов для подтверждения столь высоких наград он тоже не имел. Зато имеющиеся документы, выданные уже после войны, делали его в глазах людей обманщиком. По этим документам он был тогда мальчишкой. Вот и вся история. Что тут скажешь?

– А как же паспорт или удостоверение личности? Личное дело. Там же истинный год рождения указан! – недоверчиво спросил отец. – Несложно ведь разобраться… Запрос о наградах можно было сделать…

– Ну, да! И тогда все такими же умными были! – подколол Сергей. – Да только и бюрократия была не дурнее нынешней! Возраст в новом паспорте на десять лет перепутали, а остальные документы под него подогнали… А многие попытки и многие годы, потерянные впустую, начисто отбили у фронтовичка всякую охоту добиваться правды! Действительно – сколько же можно! Сплошное издевательство!