Фронтовой дневник эсэсовца. «Мертвая голова» в бою

У дороги горели, дымя густым черным дымом, машины и танки. Начал моросить дождь. Впервые мы почувство­вали этот типичный запах войны в России — смесь за­паха гари мокрых соломенных крыш, горящего леса и горящего раскаленного железа танков.

В ходе дальнейшего наступления на огромных лес­ных просторах, перемежающихся небольшими полями, часто приходилось вести ожесточенные ночные бои. Я на своем «Адлере», окончательно откомандированный для выполнения специальных задач, был привязан к до­рогам и не мог миновать очаги сопротивления, так как, кроме и без того труднопроходимого «шоссе», других путей не было, а вокруг него во все стороны простира­лось болото. Стоило только в него попасть, и без гусе­ничного тягача было из него не выбраться.

Наши спешившиеся роты получили задачу продви­гаться вперед, а борьбу с оставшимися очагами сопро­тивления противника предоставить следующим сзади войскам. Но на практике получалось так, что перед обо­роняющимися населенными пунктами создавались за­торы техники. Объезд по лесу или болоту был исключен. Если кто на это решался, то садился на своей машине по самые оси в вонючую болотную жижу.

«Дерьмо проклятое! Может быть, нам нужно уничто­жать очаги сопротивления?» Если только одна из машин ломалась, то она сразу преграждала узкий путь другим через болото.

Когда русские трассирующие пули веерами неслись над нашими головами, офицер нашего дивизиона пе­хотных орудий пробрался вперед, чтобы выяснить об­становку. У него была задача выдвинуться со своими 150-мм орудиями, чтобы участвовать в бою под Опочкой. Мы поднялись с ним на ближайший холм и показа­ли на давно выявленные русские полевые укрепления, откуда велся пулеметный огонь.

— Сейчас мы это легко устроим, — сказал он спокой­но, — мальчики, вы со своими непригодными к местно­сти машинами должны съехать в болото. Потом вас от­туда достанут, когда папочка выгонит с насиженного ме­ста злых Иванов!

Его мотоциклист помчался вдоль колонны назад, ука­зывая машинам съехать с дороги, и вскоре вернулся с двумя тяжелыми пехотными орудиями. Тягачи быстро выехали на просеку, где был более или менее твердый грунт, а потом сразу же возвратились на дорогу. Послы­шались короткие команды. Готовые к бою орудия, пред­назначенные для ведения огня по крутой траектории, подняли свои стволы в ночное небо. Быстро протянули кабель к холму, где расположился наблюдатель. Уже че­рез несколько минут после прибытия офицера СС пер­вый 150-мм снаряд отправился к противнику. Мы с на­пряжением ждали разрыва. «Бум!» Снаряд лег за целью. Корректировка. «Огонь!»

Когда на востоке забрезжил рассвет, последние ог­невые точки противника были уничтожены точными по­паданиями из тяжелых пехотных орудий. После того как ни одна из пулеметных точек противника вести огонь уже не могла, два гусеничных тягача снова вытащили на проезжую дорогу машины, съехавшие в болото. Еще до того, как полностью рассвело, мы покинули эту негосте­приимную местность. Теперь все было как в мирное время, и мы в свете начинающегося дня мчались на се­вер.

Снова мы могли хоть немного уделить внимание окружающему ландшафту. До горизонта тянулись поля ржи, их сменяли леса и болота. Кое-где попадалась уже высокая кукуруза, росшая почти у самой дороги. Ма­ленькие приветливые озера, окаймленные березовыми рощами, приглашали освежиться. Мы быстро срывали с себя обмундирование и бросались в теплую темную воду, чтобы смыть накопившиеся пыль и пот.

Как раз в тот момент, когда я голый вылезал из воды, чтобы снова приступить к своим обязанностям, подъе­хал Кривоножка, любимый мотоциклист-посыльный на­шего ротного, тарахтя своим «дикобразом», 350-м «Три­умфом».

— Приятно ли, господин барон, провели ночь? Что пожелаете после приема ванны? Быть может, англий­ский завтрак со скромным прусским кофейным сурро­гатом?

Понаблюдав немного за купающимися, он вылез из своего прорезиненного плаща, так как солнце уже хоро­шо припекало.

— Несчастный, ты мирно продремал ночь на мягком мху, в то время как остальная наша славная дивизия ис­текала кровью из-за того, что ты не подвез боеприпасы к пукалкам! У меня почетная задача снова сопроводить тебя к нашей компании, чтобы ребеночек не заблудился в лесу!

Говоря это, он разделся до кальсон, ни на секунду не снимая стального шлема. Перед отъездом во Францию гадалка нагадала ему, что в будущем ему надо особенно беспокоиться за голову. Если наш Циги и так уже сам по себе был комичным, то его появление в кальсонах и ка­ске вызвало бурю смеха. Прихватив под мышку газету «Фёлькишер беобахтер», он оглядел окрестности и по­шел в тень дуба, объявив во всеуслышание, что роттен-фюрер Цигенфус желает отложить утреннее яйцо. Вско­ре из листвы торчала только его довольная рожа.