Фронтовые будни артиллериста

Мое первое боевое задание практически не было связано со стрельбой. Батальон остановился на ночь в населенном пункте возле железнодорожной станции. Местные жители говорили, что накануне видели на проходящем невдалеке шоссе несколько мотоциклистов, которыми могли быть немцы. Командир батальона принял решение на ночь выставить боевое охранение вокруг поселка и станции. Меня вместе с моим товарищем Сашей Никульшиным назначили охранять пакгауз, в котором хранилась сельскохозяйственная техника. Я получил задание ходить вдоль этого объекта со стороны железнодорожных путей, а Саша – со стороны поселка. При этом каждый из нас должен был осторожно подходить к углу склада и поворачивать назад только после того, как увидит напарника. В случае появления посторонних или возникновения других непредвиденных событий надо было подать сигнал выстрелом в воздух и при необходимости спрятаться в заранее намеченное место.

Сначала все шло хорошо. Мы встречались с почти постоянным интервалом, шепотом обменивались несколькими словами и расходились в разные стороны.

Прошло более часа, и напряжение, охватившее меня вначале, исчезло. Однако сразу же стало не по себе, когда в очередной раз, подойдя к углу пакгауза, не увидел выходящего навстречу товарища. Немного подождав, я почему-то неуклюже стал на одно колено и, не дыша, заглянул за угол. Там никого не было. Руки и ноги мгновенно оцепенели, а тело покрылось испариной. Еще раз посмотрев за угол здания и не увидев напарника, я тяжело поднялся и медленно пошел на свою сторону к месту, где можно было спрятаться. В голове был сумбур. Что произошло? Куда делся Сашка? Нужно ли немедленно поднимать тревогу или еще немного подождать? Сделав несколько шагов, я остановился. Послышался какой-то звук, похожий на шуршание ботинка по деревянному настилу. Через несколько секунд он повторился. Потом я услышал кряхтение поднимающегося человека. И снова тишина. С другой стороны пакгауза явно кто-то был. Положив палец на спусковой крючок и вскинув винтовку, я прижался к стене и замер в ожидании.

«Выстрелить все равно успею», – как бы про себя подумал я. Но это было сказано почти вслух. И сразу же последовал ответный шепот Александра:

– Ты что? Это же я.

Не опуская винтовки, я еще некоторое время молча смотрел на Никульшина. Потом, немного успокоившись, спросил:

– Где ты был?

– А там под настилом какая-то дверь. Я полез посмотреть, ну и закурил. Но из темноты я все хорошо видел и твои шаги слышал, – оправдывался Сашка. – Да и прошло-то всего несколько минут.

Действительно, несколько минут. Но каких страшных!

Этот эпизод я вспоминал потом много раз. А вот о первом бое помнил значительно меньше.

В период интенсивного перемещения войск сплошной линии фронта не было, но чьи-то выстрелы часто были слышны. Однако это не мешало батальону бесшумно двигаться по узкой лесной дорожке. Потом по цепочке передали команду:

– Стой!

И все остановились.

А через некоторое время поступила новая команда:

– Рассредоточиться и повзводно вперед марш!

Услышав шум автомобилей, мы остановились в придорожном кустарнике. Ожидание продолжалось минут пятнадцать. Проехало еще несколько военных машин, и впереди что-то громыхнуло. Как нам потом сказал командир взвода, это разведчики взорвали мост через речушку. Из машин повыскакивали немецкие солдаты и врассыпную бросились бежать с открытого места. Вот здесь-то и началась пальба.

Команды стрелять я не услышал. Но когда увидел нескольких немцев, бежавших в мою сторону, понял, что нужно действовать. Рядом лежал более опытный красноармеец, всем своим видом говоривший, что пора. Оба мы выстрелили по нескольку раз. Один немец упал, а двое других, вскинув шмайсеры и стреляя перед собой, продолжали бежать. Поняв наконец, что в кустах засел противник, немцы повернули к дороге, вскочили в уже успевшие развернуться машины и умчались.

Весь бой длился не более десяти минут. Никаких острых ощущений я не испытывал и действовал почти автоматически, повторяя поведение соседа-красноармейца. Возможно, именно поэтому тот первый выстрел в противника быстро забылся. Тем более что подобных эпизодов впереди было много.

Сначала наш полк, почти не останавливаясь, двигался на юго-восток. Мы обошли город Витебск, уже занятый немцами, и продолжили путь вдоль железной дороги в сторону Смоленска. Первый серьезный бой произошел вблизи райцентра Рудня, возле которого наши войска почти двое суток пытались остановить продвижение противника. Здесь впервые мы столкнулись с немецкими танками. Они двигались с севера, и в их план, видимо, входило окружение наших войск и перекрытие шоссе Москва – Минск. Бой был тяжелым, и батальон впервые понес значительные потери.