Фрося. Часть 2

Дочь приезжала каждые выходные из Вильнюса, чем только могла, помогала беременной матери, волновалась за неё и интересовалась самочувствием.

Надо сказать, что беременность протекала не легко, как не хочешь, а ей уже было почти тридцать восемь лет и на ранней стадии пришлось столько пережить нервных и физических нагрузок.

И, как не крутись, а ей надо было восстанавливать хозяйство — вновь заводить курей, свиней, следить за огородом, доить корову и не перечесть, сколько всего навалилось на её плечи, а при её беременности справляться со всем этим было совсем нелегко.

Стас, демонстративно отмежевался от огорода и животных, хорошо ещё, что следил за порядком во дворе — чинил крышу, забор, укрепил кое-где развалившийся фундамент дома.

Возвратившийся в конце августа домой Андрей, если и помогал, то только из-под палки, а в основном сидел над книгами, словарями и картами.

Неоценимую помощь ей оказала Оля, соседка и подруга всё свободное время уделяла Фросиному хозяйству, и благодаря ей, они вместе быстро привели всё в прежний порядок.

Ах, Оленька, незаменимая помощница с первого дня их знакомства, всем была хороша, но была не в меру любопытная и совершенно не умела держать язык за зубами.

Её просто съедало отсутствие полной информации, она закидала Фросю вопросами и та, зная, что уже сегодня вечером всё станет известно Оленькиной свекрови, а завтра всем сплетникам Поставам, не вдаваясь в особые подробности, поведала ей вкратце о своей безумной любви.

Да, и как, можно было скрыть, когда тут и похороны Семёна, и уже явная беременность.

Чтобы не возникало вокруг неё лишних разговоров, Фрося рассказала Оле и о том, какая была встреча с Алесем, о том, как она ошиблась, что поехала к нему в Сибирь, и что по-сути ему там и не нужна была, о замечательных людях, которых там повстречала, о природе, погоде… и потихоньку вопросы подруги сошли на нет.

В начале декабря у неё родился мальчик, которого она не задумываясь назвала Семёном.

Господи, это же надо так, все её мальчишки унаследовали черты отцов, и даже характерами пошли в них, и только Анечка, как ни странно, разговор, конечно, не идёт о внешности, но темпераментом, жестами и вкусами очень и очень напоминала Фросю.

Кто его знает, может она с Ривой тоже похожи характерами…

Да, надо будет сегодня вечером обязательно написать ей письмо…

Ах, бедная Ривочка, я всё сделаю, что бы её тоска несколько поутихла, нам нечего и некого делить, это моя девочка, и если она станет немного нашей, кто от этого проиграет…

И, Анютка, пусть тоже напишет, нет, обязательно должна написать, сегодня же усажу, а то завтра уеду в Ленинград, и она засуетится и забудет в её суматошной жизни обо всём.

Да, сегодня она не та богатенькая Фрося, которая явилась из Сибири, ведь в шестьдесят первом, при переходе на новые деньги, потеряла столько, что страшно вспомнить.

Почти всё, то, что ей оставил Семён, превратилось в бумагу, разве она могла засветить такую огромную сумму, хорошо ещё Ицек в Вильнюсе подсуетился и малость спас, хотя люди шли на сделку требуя половину, а иногда и больше.

Нет, евреи не дураки, превращая бумажки в золото, будет наукой на будущее.

Ладно, проехали.

Нет, она особо не переживала о потерянных деньгах, ерунда, есть хозяйство, есть базар, есть заветное кресло, где осталось ещё четыре монеты от Вальдемара и золотые украшения Ривы… не пропадёт.

Глава 14

Фрося сидя на уютной скамеечке, так задумалась, так ушла в прошлое, что не заметила, как солнце скрылось за тучами, неожиданно подул порывистый ветер и накрапывающий дождик мигом превратился в ливень.

Она подхватилась и побежала на автобусную остановку.

Уже находясь в автобусе, взглянула на часы и ужаснулась, это же надо скоро пять.

Присела на пол часика, а оказалось, что больше, чем на четыре часа и это она, которая всю жизнь бегом, да, похоже, стареет.

Зонтика у неё с собой, конечно же, не было и промокшая до нитки она вместо того, чтобы явиться к обеду, пришла почти к ужину.

Как ни странно, Ани ещё дома не было, Сёмка сидя на полу рядом с Басей не отводил глаз от экрана телевизора.

Пожилая женщина сладко дремала в любимом своём кресле со свистом прихрапывая.

Услышав стук двери и шаги входящей, она встрепенулась, поправила на носу очки и уставилась на промокшую насквозь Фросю:

— Фгосенька, вапочка. газве так можно, мы с Сёмочкой так воуновались, тебя нет и Аня давно довжна быва пгидти.

Хогошо, что твой мальчик такой спгавный, нам сдевав пегекусить, а надо сказать, очень вкусное саво, боюсь я ского его не покушаю, ты знаешь, Анечка хочет стать настоящей евгейкой, можно подумать, что я не настоящая, есви люблю саво…

Фрося быстро переоделась и стала готовить ужин, ей было неловко перед Басей.

За Семёна она не волновалась, он был привычен, что мамы часто не бывает дома и, что полноценный обед у них был редким явлением.

В этом не было ничего удивительного, когда ей с готовкой особо возиться, столько дел по хозяйству, в дом ей никто ничего не принесёт.

Прямиком на кухню забежала пришедшая Аня, обняла маму и сразу выпалила: