Фрося. Часть 2

От Анютки пришло сразу два письма, первое, похоже, задержалось где-то в пути.

Дочь пишет в восторженных тонах о природе Крыма, о том, как они с ребятами и девчонками работают на сборе вишни и черешни, а скоро собираются переехать на виноградники, где будут снимать урожай, предвкушая, как налопаются виноградом, потому что на вишню она уже смотреть не может:

«…Мам, если бы ты сейчас меня увидела, то не узнала, я так загорела, что стала похожа на настоящую цыганку, мы ещё умудряемся купаться в Чёрном море, какая это благодать, а вечером у нас остаётся ещё сил посидеть у костра и попеть с ребятами под гитару…»

Да, похоже, девочке там хорошо, правильно сделала, что настояла, на поездке Ани со стройотрядом, хотя конечно её очень не хватает здесь, не с кем даже словом перемолвится, а столько вокруг событий…

Ну, а что там пишет Клара Израилевна?!

Ага, это письмо похоже на доклад или отчёт.

Фрося читала и улыбалась, представляя манеры, жесты и речь бабушки Сёмки:

«…Доррогуша, сын твой в полном поррядке, хоррошо кушает, игррает с девочками, каждый день я с ним занимаюсь чтением и письмом, прравда он больше любит ррисовать…»

Да, с Сёмкой она, как говорится, «попала в десятку», обе стороны от общения получают наивысшее наслаждение и ей от этого тепло на душе.

О, Аглаша уже в Москве, что она мне пишет, боже мой, хоть бы девочкам повезло с поступлением, они же, в конце концов, не в артистки метят:

«…Фросенька, милая подружка, я так близко уже от тебя, даже не верится, что между нами какая-то ночь на поезде.

Бог даст, и мы с девчонками к середине августа подкатим к тебе, готовь побольше чая и выспись, как следует, на несколько ночей нам точно хватит разговоров…»

Ах, милая моя подруженька, как я по тебе соскучилась, хватит и чаю, и кофе, и какао, и парного молочка…

До глубокой ночи Фрося засиделась над прочтением и обдумыванием содержания писем.

Надо ложиться уже спать, а то завтра рано подниматься, а впрочем, что нельзя обо всём этом и другом подумать во время работы на огороде и в сарае…

Чем ближе приближалось время к свадьбе, тем тревожней становилось на сердце у Фроси.

Она сама не могла объяснить себе, что с ней происходит, то ли это недомогание или предчувствие каких-то неприятностей, почему сердце ни с того ни с сего начинало стремительно биться раненой птицей в клетке, то вдруг замирало и ей казалось, что не хватает воздуха.

Порой закрадывалась мысль, а не посетить ли врача, ведь после тяжелейших родов Стасика и двух других благополучных, она ни разу не была на приёме.

Соседка Оля, которой она полушутя пожаловалась на своё состояние, принесла от свекрови домашней настойки валерьянки и других каких-то трав, Фрося пару дней попила, и сердце как будто отпустило, но щемящая тоска и тревога остались.

Хорошо ещё, что за хозяйством теперь в больше мере приглядывала Нина, а то будущая свекровь как-то поникла обуреваемая тяжёлыми мыслями и неважным самочувствием.

Тут и Стасик сполошился:

— Мам, ты не напрягайся особо, Нинка справится, не лезь на солнце, а то так и свадьбу порушишь.

Фрося засмеялась:

— Сыночек, не волнуйся до свадьбы дотяну, как я могу вам свадьбу расстроить, чай не враг.

— Мам, так я не то хотел сказать, ты всегда всё в смех превращаешь, скоро гости начнут приезжать, вот тогда тебе хлопот и хватит, а мы сами тут управимся, я ведь Нинке помогаю, тяжёлое не даю таскать.

— А, что сынок уже и так…?

— Ну, наверно да, а может быть ещё и нет…

— Да, ладно сынок, свадьба то через две недели, никто ещё ничего не заметит.

Ох, Стас, оказывается я скоро и бабушкой стану, молодчина, ничего не скажешь, мужик!

Стасик опустил голову.

— Ну, мам, так получилось…

— Получилось и получилось, не дети ведь, в добрый час сынок.

Кстати, на базаре нынче папаню твоего видала, пригласила на свадьбу, он и так не очень-то разговорчивый, а тут вовсе дара речи лишился, смотрел на меня, как очумелый, чуть у него последний глаз не вылез.

Покивал, покивал и пошёл своей стороной, так я ничего и не поняла.

Ладно, это его дело, я пригласила…

— Мам, так я ведь не настаивал, это твоя идея.

— Знаю, знаю сынок, но мне как-то на сердце стало полегче, после того, как я его пригласила к тебе на свадьбу, чувствую я иногда себя виноватой перед ним за тебя.

Причин для переживаний и впрямь особо не было никаких, продукты, спиртное, посуда и прочие мелочи уже ждали своего часа, расставленные в их хате по всем укромным местам.

Столы и скамейки, а также навес Стасик уже давно наладил, осталось только это всё сооружение разместить во дворе за день до торжества.

Фрося часто ловила себя на мысли: быстрей что ли эта свадьба подоспела бы, нет уже никаких душевных сил маяться от тоски, даже в компании Оли, она чувствовала себя одинокой.

Глава 52

В середине августа, как раз за неделю до свадьбы Фрося получила телеграмму от Аглаи:

«Встречайте Московским семнадцатого днём»