Фрося. Часть 3

— Нет, нет, я так часто не могу, а то, под стол завалюсь.

— Ну, тогда я один, за твоё здоровье и пойдём танцевать, пока музыканты не разбежались.

Марк одним движением опрокинул очередную рюмочку, закусил долькой лимона, поднялся и галантно склонился к Фросе, подавая ей руку.

Той ничего не оставалось делать, как подняться и в сопровождении мужчины проследовать в танцевальный круг.

В это время возле сцены четверо грузин лихо отплясывали лезгинку.

Марк подошёл к музыкантам и протянул откровенно десятирублёвую банкноту, сопровождая свой взнос, заказом определённой песни.

Музыканты, не смотря на недовольство кавказских гостей, быстро завершили зажигательный танец и под сводами ресторана зазвучала очень популярная в это время песня, исполняемая Валерием Ободзинским: Эти глаза напротив…

Тело Фроси послушно пошло в танцевальные объятия мужчины.

Марк двигался очень легко, его руки умело вели партнёршу и та чувствовала себя непринуждённо, не смотря на шум в голове от выпитого коньяка.

Никогда и ни с кем ей так легко ещё не танцевалось, спала обычная напряжённость, и она отдалась на волю красивой мелодии и рукам партнёра.

Фрося на каблучках была всего чуть-чуть ниже Марка, но она не смотрела ему в глаза, а склонилась к его шее, вдыхая аромат вкусного одеколона.

К недовольству джигитов, эта песня звучала трижды подряд, и трижды Фрося тонула в объятьях мужчины, забыв в этот момент про всё на свете, отдаваясь медленному ритму, чувственным словам песни, аромату одеколона и крепким рукам партнёра.

Окончился танец, вновь зазвучала лезгинка и Фрося с неохотой оторвалась от Марка, она явно теряла голову.

Под пристальными взглядами многих присутствующих в ресторане, они вернулись к своему столику, завершать ужин.

Фрося больше не пила, ей вполне хватило двух рюмок, за то Марк с лёгкостью добил пол литровый графинчик, ничем не выказывая симптомов опьянения.

Ресторан уже покинуло большинство посетителей, музыканты складывали инструменты, но Марка с Фросей никто не подгонял, щедрые чаевые сделали своё дело.

Когда они уже пили, Марк кофе, Фрося чай, вдруг возник разговор, которого женщина ждала с начала ужина:

— Фрося, я понял, что у твоей дочери что-то случилось неприятное, но об этом можешь мне не рассказывать, и я понимаю, что тебе необходимо завтра с утра повидаться с ней.

И, хотя мне хотелось сразу же ввести тебя в курс дела, но на этот раз повременю, отправляйся к дочери.

— Спасибо за понимание, арестовали Мишу и мне надо как-то помочь дочери, если не делом, то словом…

— Я не очень представляю, чем ты можешь помочь на данном этапе, кроме участия и доброго совета…

— Ну, это само собой разумеется, ещё бы я хотела получить от тебя обратно свои деньги, которые вложила в товар для Ицека. Прости, но они мне нужны утром, думаю, что Аня в них очень сейчас нуждается.

— Фрося, я рассчитывал их тоже вложить в тот дефицитный товар, который нам удастся здесь закупить.

Фрося подняла умоляющие глаза на Марка:

— Ну, хотя бы пятьсот рублей…

— Нет, если есть в том надобность, ты получишь все, включая комиссионные, вырученные сегодня.

Со своими деньгами ты вольна поступать, как тебе заблагорассудится.

А в этом обороте ты не участвуешь, вины твоей никакой, это не последняя сделка.

— Марк, ты же меня не предупредил, я бы прихватила из дому ещё деньги.

— А это был тест на твою сообразительность.

И, Марк улыбнулся:

— Пойдём спать, уже поздно.

Ни один человек, тем более мужчина не подавлял её так, как это делал Марк.

Но, если бы он, позвал её сейчас в свой номер или напросился к ней, она, по всей видимости, не отвергла бы его.

Марк возле дверей её номера поцеловал руку на прощание и пожелал, спокойной ночи.

Глава 26

Фрося зашла в свой номер, закрылась на ключ и подпёрла спиной дверь, будто защищаясь сама от себя: боже мой, что со мной происходит, совсем сдурела баба, чуть сама не повисла на мужике, ведь не до такой степени ей нравился Марк, чтобы можно было кинуться в пучину сладострастия, как это она сделала в своё время с Алесем, Семёном или Виктором.

Восемь лет прожила в Москве и ни разу даже мыслишки не возникло, завести какую-то интрижку, хотя мама Клара недвусмысленно намекала много раз, что не годится молодой женщине так блюсти себя наперекор природе.

Да, не мучила её эта чёртова природа, а может быть просто, не возникал на её горизонте, тот мужчина, который мог бы распалить потухший в её душе и теле костёр.

Всё, с завтрашнего дня только деловые и родственные отношения с Марком.

Дурища, совсем мозгами поехала, мало что женатый, так ещё и на Сонечке, с которой, хочешь, не хочешь, а встречаться придётся.

Она подошла к комоду с большим зеркалом, стоящем в её номере и стала разглядывать в нём себя сверху до низу.

Разменяла шестой десяток, взрослые дети, внуки, а мысли, как у взбалмошной молодухи.