Фрося. Часть 3

После до неприличия язвительного выпада Андрея, всем присутствующим здесь, стало почему-то неловко смотреть друг другу в глаза.

Вначале Аглая, потом Алесь, затем и Аня с Мишей, и последним, после своего необдуманного острого заявления, поднял на мать глаза Андрей:

— Андрюшенька, всё правильно говоришь, но не в то время и не в том тоне, и честно признаюсь, никогда об этом ни думала.

Мама Клара крайне негативно относилась к капиталистическим странам и как она выражалась — оголтелый империализм несёт человечеству голод и разруху, войны и порабощённые народы и многое всякое такое, к этим странам она причисляла и Израиль, а я, если честно признаться, в этом мало смыслю, хотя не понимаю, почему так плохо, когда люди могут, благодаря своему уму, труду и сноровке жить богаче, чем ленивые, пьяницы и иждивенцы…

После полушутливого заявления Фроси, атмосфера на кухне сразу же разрядилась.

Миша взглянул на Андрея:

— Послушай, дорогой родственник и другим будет не вредно послушать, я всё же объясню суть происходящего в последнее время с нами…

Даже после Шестидневной войны, когда всё еврейство Литвы встрепенулось и люди стали подавать один за другим заявления на выезд в Израиль, мы этого с Аней не делали, ведь у каждого из нас была отличная работа, и нас вполне устраивала жизнь, и менять что-то в ней нам было не с руки.

В августе шестьдесят восьмого у нас родилась Маечка и тогда же Советские войска вошли в Чехословакию, многие граждане Литвы не согласились с этим поступком властей страны Советов, в том числе и я.

В своей газете, а работал я уже заместителем главного редактора в «Советской Литве», поместил статью, хоть и в мягкой форме, но осуждающую это решение, и, конечно же, в обход главного редактора.

После этого незамедлительно последовали санкции и я с треском вылетел с работы с лишением звания журналиста, без права работать в периодической литературе.

Все мои просьбы и ходатайства были напрасны, ведь демократия и свобода слова у нас только в конституции, а на самом деле, над всеми висит железный кулак партократов.

Помыкался я с пол года, посоветовались с Аней и подали документы на выезд в Израиль, хотя честно скажу, в ту страну меня особо не тянет, другое дело в Штаты.

Прошло ещё несколько месяцев после подачи нашего заявления и Аню успешно выпроводили с работы, видно органы подсуетились.

Вот, по сути и весь сказ, разрешения на выезд до сих пор нет, и мы, поэтому перебиваемся на своих теперешних жалких работах.

После достаточно ёмкого и полного объяснения, ни у кого не возникло вопросов, да и к чему были они, помочь молодым людям никто не мог.

После длинного монолога Миши все потянулись с кухни, но муж Ани вдруг обратился к Андрею:

— А, что, не составишь компанию, мне, пожалуй, сейчас необходимо выпить…

— А, почему бы и нет, мне кажется, что после твоего подробного разъяснения, у меня появилось к тебе очень много вопросов…

Аня грустно взглянула на мужа и брата, поднялась, и первой вышла из кухни, вслед за ней — остальные.

Глава 9

Вторую ночь возле усопшей Клары Израилевны Фрося провела в окружении близких и друзей.

Но на этот раз Фросе не дали долго бодрствовать и отправили спать, аргументируя тем, что завтра её ждёт очень тяжёлый день, и ей, как хозяйке надо будет находиться в сносной форме, будет крутиться много людей, столько ожидается всяких предвиденных и не предвиденных событий, поэтому её вменяемость просто необходима.

Фрося не стала перечить, особо настаивающим Ане с Аглаей и отправилась в спальню, тем более ей надо было обдумать в тишине разговор, состоявшийся только что на кухне.

А здесь было, что…выпад Андрея, а затем подробное объяснение ситуации Мишей, сложившейся у них с Аней, не добавили ей оптимизма, а посеяли в её душе ещё больший разброд.

Долго размышлять у неё не получилось, незаметно она быстро провалилась в глубокий сон, сказалась прошлая бессонная ночь и сегодняшний напряжённый день.

Душа просто вымоталась от всех этих разговоров, дум, встреч и слёз…

Солнечные лучи упали на лицо Фроси, она как обычно радостно открыла глаза, но реальность тут же вернула в действительность.

Она поспешно привела себя в порядок и вышла в зал.

Возле гроба сидел один подрёмывающий Алесь, с кухни доносились голоса Миши с Андреем.

Фрося присела рядом с когда-то любимым человеком и тот сразу встрепенулся:

— Фросенька, я отправил Аглаю с Аней поспать, сам же я в последнее время мало сплю.

Фрося пропустила мимо ушей слова Алеся о его плохом сне:

— А, эти обормоты, так и не ложились…

— Похоже, и не собирались, они даже не удосужились заглянуть сюда, надо их остановить, а то на похоронах будут никакими, перед людьми ведь будет стыдно.

— Сейчас мигом разгоню эту братию, то были как кошка с собакой, то водой не разлить, похоже, общую тему оседлали, два умника.

— Фросенька, как думаешь дальше жить, ведь со смертью Клары Израилевны многое тебе придётся поменять в жизни…

— Алесик, тут ты прав.