Фрося. Часть 4

Нет, раскисать нельзя, надо действовать, быстро подниматься, звонить Андрею, узнавать про билеты и собирать чемодан.

На протяжении всех этих навалившихся внезапно дум, её неотвязно преследовала, может быть, не подходящая к случаю, мысль о Марке.

Наверное, так уготовано судьбой, а с ней спорить бесполезно, всё равно проиграешь, а хлопот себе наживёшь — ведь они с Марком собирались после Сёмкиных выпускных экзаменов в школе, уехать вдвоём на две недели на юг, провести напоследок вместе незабываемые для обоих дни.

Когда она теперь вернётся в Москву, в каком будет настроении и, самое главное, где в это время будет находиться Марк?!

От этой внезапно пришедшей страшной мысли, она даже присела на кровати — да, такое может случиться, они больше не увидятся.

Ах, а чтобы изменилось, если бы они ещё какое-то количество раз как-то пересеклись, ещё несколько раз помиловались, а что потом… всё равно, скорая разлука.

Ладно, скорей всего, до отъезда они уже не повстречаются, но на всякий случай Мирабу она всё же позвонит, да и в любом случае, надо сообщить Марку о своём внезапном отъезде.

Вот, как неожиданно всё перевернулось, не надо больше думать, как предупредить Аглаю о тех несчастных мехах.

Фрося проводила сына в школу, а сама набрала Ленинградский номер телефона Насти.

К её радости к аппарату подошёл сам Андрей:

— Здравствуй сынок, как я рада, что застала тебя.

— Мамань, привет, привет, по твоему голосу не скажешь, что тебя обуревает радость, такое чувство, что тебя пощекочи и ты заплачешь.

Чтобы и впрямь не разрыдаться, Фрося скороговоркой выпалила:

— Андрейка, убили Колю и Васю, я завтра лечу к Аглае.

И тут, Фрося, действительно, заплакала в голос.

На другом конце провода застыла гнетущая тишина и казалось ей не будет конца.

Только по прерывистому дыханию сына в трубке, Фрося догадывалась, что их не разъединили.

Наконец, раздался хрипловатый тихий голос Андрея:

— Мама, возьми, пожалуйста, два билета на завтра, я вылетаю вместе с тобой.

Глава 19

Фрося положила трубку…

Так, этот вопрос выяснила, безусловно с Андрейкой будет полегче преодолеть это сумасшедшее расстояние до приютившегося в глубинах Сибири Таёжного, а то в дороге от одиночества и дум можно отупеть.

Сердечный всё же мой мальчик, хоть и прячется за ширмой позёра.

Нечего сказать, хорошая я мама и бабушка, надо же, от свалившихся новых переживаний даже не спросила про его Алесика и про их отношения с Настей.

Ладно, в самолёте будет предостаточно времени поговорить с сыном, хоть сможет немного отвлечься от тягостных дум.

Чемодан она ещё успеет собрать, надо в первую очередь, позвонить в аэропорт, узнать ближайший рейс на Иркутск и есть ли в наличии билеты.

Потом необходимо смотаться в магазин прикупить для Сёмки пельмени и сосиски, он же парень у неё неприхотливый, с такой, как она мама, привык к подобной еде, ей же вечно некогда заниматься готовкой.

Хорошо ещё, что во времена мамы Клары у них дома частенько была приготовленная еда, хотя и та, на этом сильно не заморачивалась.

Диспечер аэропорта её расстроила окончательно.

После того, как она туда дозвонилась, наяривая в течение часа, ей сообщили, что ближайший самолёт на Иркутск через три дня, а завтра утром есть только рейс на Новосибирск, и то, надо поспешить с покупкой билета, остались считанные.

Делать нечего, полетим в Новосибирск, оттуда пересядем на другой самолёт или поездом доберёмся до Иркутска, затем в Сосновск и в Таёжный, одним словом, мрак.

Вспомнилось, как почти двадцать лет назад, они с Андреем больше чем десять суток добирались до этого Таёжного и ничего, особо не жаловались.

Андрейке она звонить больше не будет, что зря обсуждать маршрут, когда никакого выбора просто нет.

Из кассы аэропорта и пробежавшись по магазинам, Фрося вернулась домой уже далеко за полдень.

Как ни странно, Семёна застала сидящего за учебниками:

— Мамуль, звонил Андрейка, он уже выехал в Москву.

— Молодчина, для него сорваться с места ничего не стоит.

Ты обедал?

— Да, у меня оставались талоны от соревнования и я перекусил в столовке.

— Ну, мы с тобой нигде не пропадём, как там в басне — и под каждым ей листом, был готов и стол и дом…

Это точно про нас.

Фрося грустно улыбнулась сыну:

— Я взяла билеты на завтрашнее утро, правда, только до Новосибирска, Андрей даже об этом не знает.

— Мамуль, а насколько ты уезжаешь?

— Не знаю, я пока ничего не знаю, я тебе оттуда обязательно буду звонить.

Неожиданно Фрося вспомнила про Марка и про его предупреждение на счёт хранимых у неё в кресле денег и золота.

Она внимательно посмотрела на Сёмку и глубоко задумалась:

— Мам, ты чего так смотришь на меня, будто я украл у тебя миллион?

— Сёмочка, а ты умеешь хранить важные тайны, такие, о каких ты даже догадаться не можешь, но только скажу тебе, что это, как военная тайна, но за неё твоя мать может сесть в тюрьму на длительный срок.

— Мама, зачем ты у меня такое даже спрашиваешь, ведь я за тебя и на смерть пойти могу.

— Ну, вот этого совсем не надо.

Я в тебе не сомневалась, просто надо было с чего-то начать этот разговор, идём со мной.